Пол Стэнли - KISS. Лицом к музыке: срывая маску

Почему они не ходят?

Мы себя продезинфицировали и явно теряли тот огонь, благодаря которому так далеко продвинулись. В Лос-Анджелесе мы остановились в отеле непосредственно напротив зала Forum, в котором играли. Я выглянул в окно, увидел очередь на концерт и покрылся холодным потом: там были почти сплошь семьи с маленькими детьми. Для нас — нехорошо: такая очередь обычно в цирк стоит. Но, правда, плюс в этом тоже был: я заметил много одиноких симпатичных мамочек. Можно приказать кому-нибудь из наших: «Мамочка-блондинка из третьего ряда», и ее с дитятей приглашали за кулисы, где малыша на время уводили на индивидуальную экскурсию… Но это все совсем не правильно, конечно.

Питер стал совсем неуправлялемым. Что бы мы ни делали — ему все всегда было не так. Если мы не будили его в свободный день, то он злился, что хотел в свободный день попутешествовать. Если в свободный день мы путешествовали, то он говорил, что хочет выспаться. Если он говорил, что за сценой слишком жарко, и мы включали кондиционер, он после его включения ныл, что мерзнет. Однажды он разбил кулаком зеркало, да так, что получил серьезный глубокий порез — пришлось оперировать и зашивать.

Для Питера стало обычным делом бросать барабанные палочки в меня, Джина или Эйса, если мы вставали перед его барабанами, при том что барабаны-то его стояли на подиуме, то есть публика Питера по-любому видела.

Если он хочет стоять на авансцене, то пусть, сука, на гитаре играть научится.

Но вот однажды в декабре 1979 года Питер принял перед концертом наркотики и играл совсем отвратительно. Когда я повернулся и сделал ему знак, что темп у него совсем съехал, то он начал замедлять темп, а потом разгонять его снова — со зла, ясно дело. Вот здесь он перешел черту. Одно дело — саботировать вне сцены, чем он занимался долго и много, видит бог. Но здесь другое, здесь — публика, поклонники, которые заплатили деньги за то, чтобы послушать нас.

Сразу после концерта мы с Джином и Эйсом обсудили инцидент. Такое предательство нас поразило. Неписаное правило гласило: все дерьмо оставь в гримерке; что бы там ни было, когда мы на сцене, мы — группа. Сцена — это святое. Намеренный саботаж на сцене во время концерта — это со стороны Питера было совершенно откровенным предательством.

И мы решили, что Питеру надо уйти.

Эйс сейчас волен говорить все, что ему угодно, но он безо всякого давления проголосовал за увольнение Питера. И то, что он так проголосовал, делает ему честь. Что касается моего голоса, то решение не было ни холодным, ни просчитанным — тут просто встал вопрос выживания. Я что, должен был позволить его наркоте утопить всю группу и самому с ней сгинуть? Да ни в жизни. И Джин тоже так считал.

Мы позвали Билла и сообщили ему, что нужно избавиться от Питера. И еще: надо отменить все оставшиеся концерты и возвращаться домой. Ну а как еще, что делать? Биллу снова удалось все сгладить — он убедил нас взять паузу, не принимать поспешного решения прямо сейчас и продолжить тур с Питером, поскольку все равно осталось отыграть пару концертов. Питер, понятное дело, и не чуял приближения поезда, который его вот-вот собьет.

Сразу по окончании тура, в середине декабря 1979 года, Питер женился во второй раз — на Дебре Дженсен, модели Playboy . Странная сложилась ситуация. Я все думал: она бы вышла за него, если б знала, что он бывший барабанщик группы KISS?

В начале 1980 года Билл обязан был донести до Питера новость о том, что он больше с нами не играет. Вместо этого Билл снова ухитрился убедить нас троих дать Питеру второй шанс. Так что принятое решение мы опять не привели в исполнение, и через несколько месяцев — мы все равно в этот промежуток времени не выступали, а записывали Unmasked , вновь с барабанщиком Энтоном Фигом и Вини-продюсером, — мы согласились, что Питер вернется и попробует с нами поиграть. А на этот период Билл отправил Питера брать уроки у преподавателя ударных — именитого джазмена Джима Чапина. В день этой нашей совместной репетиции или прослушивания, или как там еще это назвать, но, в общем, пришел на базу Питер с пюпитром и пачкой нот. И говорит первым делом: «Мне все ваши песни теперь нужны в нотах, потому что я теперь играю по нотам».

Я шепчу Джину на ухо: «Мы что, в передаче “Вас снимает скрытая камера”?»

Питер сел за барабаны, поставил ноты на пюпитр и… поглядел в них какое-то время. А я бы хотел вам сейчас напомнить, что на той репетиции игрался старый материал, а не те новые песни, что мы сочинили и записали для альбома Unmasked . А мы, собственно, хотели проверить, способен ли он сыграть те песни, которые уже давно знал. Ну, репетиция прошла неважно. Это был конец.

У меня такое кредо: если кто-то тонет — спасай, но если он и тебя тянет на дно — бросай. А тогда именно это и происходило. Все разговоры, советы, помощь ему — все было впустую, тупик для нас для всех.

После окончательного решения о том, что Питер ушел из группы, мы сняли видеоклип на песню «Shandi». Он там тоже снялся — пришел на площадку, зная, что это его последнее появление в составе группы KISS. В конце смены он собрал свой чемоданчик для косметики и ушел. Не то чтобы мы разрыдались в три ручья, но момент был силен. Питер же нас покидает. Мы его уволили, и сегодня — последний раз, когда мы видим его в группе.

Питер, Дебби и я. В Нью-Йорке дресс-код — смокинг

Вот странно, но самого Питера это как будто вообще не волновало. Очень вероятно, что он пребывал в наркотическом тумане, в связи с чем свой уход из группы рассматривал как колоссальную новую возможность. По его мнению, он написал все наши главные хиты, так что теперь без нас сам станет большой звездой.

Ой, Питер ушел.

Пришел конец… чему-то. А собственно, чему?

Трудно было представить KISS, где не хватает кого-то из нас четверых. Дисфункционалы мы или нет, но все же были четырьмя мушкетерами. А того, что случилось, мы даже теоретически не допускали никогда. Ну вот что, если кто-то больше не захочет играть? А если кто-то будет не в состоянии делать свою работу? Но что бы ни раздирало группу изнутри, мы всегда оставались группой. А тут вдруг один выбыл. Нас это потрясло до основания. Что нужно было делать? Распадаться?

Правила изменились. Конечно, KISS теперь уже будет жить совсем по-другому.

Пока в первой половине 1980 года разворачивалась драма с Питером, мы оказались еще и в центре другой драмы — с нашей звукозаписывающей компанией. Дело том, что гигант PolyGram приобрел лейбл Casablanca, но в процессе поглощения полиграмовские юристы по какой-то причине недостаточно прошерстили существующие контракты. PolyGram считал, что вместе с нашим независимым лейблом покупает группу KISS и Донну Саммер, но именно в нашем контракте было т. н. положение о ключевом сотруднике. Иными словами, работать с нами можно было, только пока Нил Богарт у руля. По дошедшим до нас слухам, такой же контракт был и у Донны.