Константин Веригин - Благоуханность. Воспоминания парфюмера

Я был чрезвычайно рад новой работе, так как она давала мне возможность тщательно изучить многочисленные душистости, а также сложные композиции наших поставщиков, порой исключительно интересные и в дальнейшем легшие в основу целого ряда построений. Моя жизнь стала еще ярче, полнее, интенсивнее. Редкий день не приносил нового: таинственный мир ароматов все шире и глубже paскрывался передо мной.

В те же годы на завод все чаще стал приезжать сын хозяина. Он обладал хорошо развитым, но весьма своеобразным обонянием, поэтому его суждения и оценки бывали нередко очень интересными. Благодаря ему для лаборатории были отпущены специальные кредиты и куплены почти все лучшие французские духи, так что в нашем распоряжении оказался полный набор духов. Изучение их было на редкость поучительным. Каждый из нас стал аккуратно записывать свои впечатления, а затем мы сверяли их. Таким образом у нас начал накапливаться материал о манере составления композиции духов самыми главными парфюмерами страны. Это изучение оказалось столь увлекательным, что и мы захотели попробовать свои силы на этом поприще и, конечно, начали с имитаций.

Были они весьма несовершенны, то есть не блистали ни точностью, ни верностью, но все же благодаря многочисленным попыткам привели к некоторым достижениям. Вскоре мы все больше стали доверяться собственной фантазии и искать свои пути, собственный полет… В этой работе мы, разумеется, не могли избежать влияния формул Дома и некоторых соотношений душистостей, хорошо нам известных. Опыты, разочарования, надежды все больше стали заполнять наши изыскания. Шаг вперед нередко сопровождался ста шагами назад. Изыскания эти привели меня к убеждению, что характерная нота духов всегда образуется в сочетании небольшого количества душистостей. Некоторые из моих благоуханных смесей заинтересовали высшие инстанции, и мне было предложено заняться главным образом этими изысканиями. Вскоре после того, как мои первые духи были приняты, я официально приобрел статус парфюмера.

Тридцать лет моей жизни связаны с Эрнестом Бо. Он был для меня и почитаемым учителем, и близким другом. Тридцать лет я учился и работал возле него, творил и пересматривал сделанное; его манера понимать искусство парфюмерии оставила во мне глубокий отпечаток.

Эрнест Бо родился в Москве в 1882 году; там же учился; там же женился на мадемуазель Швех. Их сын Эдуард, следуя примеру отца, стал парфюмером.

Часто с увлечением рассказывал он мне об этом периоде своей жизни. Говорил прекрасным русским языком, который, как коренной москвич, знал в совершенстве. Даже будучи патриотом Франции, он сумел сохранить на всю жизнь пламенную любовь к императорской России своего детства и юности. Любил он русское великодушие и гостеприимство, русскую природу и литературу, музыку, театр, манеру видеть мир и передавать его красоту. Влияние русского балета также сказалось на его творчестве.

Он писал об этом в "Воспоминаниях парфюмера", напечатанных в журнале "Industrie de la Parfumerie" за октябрь 1946 года, и этот же текст был им прочитан в техническом отделе французской парфюмерии в Доме химии несколько раньше, 27 февраля 1946 года.

"Пусть наши мысли — только фантазия, но фантазия эта благодаря таланту парфюмера находит возможность осуществиться. Да и мысли наши рождаются под влиянием среды, в которой мы живем, под впечатлением прочитанного или игры любимых нами актеров. Такое влияние имели на меня французские поэты и писатели, а также произведения Пушкина, Тургенева, Достоевского; музыка Бетховена, Дебюсси, Бородина, Мусоргского; Императорский театр и его балет и Московский Художественный театр; живопись французской школы и большие русские художники — Серов, Левитан, Репин и многие другие — и, главное, артистические круги того времени, с которыми я много общался" .

Его карьера парфюмера также началась в Москве, у Ралле, который имел в то время один из самых больших парфюмерных Домов мира.

"Я начал свою работу в 1898 году в Москве. Мой старший брат был тогда администратором у Ралле, одного из самых крупных русских парфюмеров. До самой демобилизации я изучал во Франции сначала производство мыла, потом, по возвращении в Россию в 1902 году, занялся чистой парфюмерией. На этом большом предприятии работало 1500 рабочих. Фабричное оборудование и социальная организация были совершенны по тому времени. Дому приходилось приспосабливаться к чрезвычайно обширному рынку (180-миллионная Россия, Китай, Персия, Балканы и т. д.) и считаться со вкусами русских женщин в использовании духов и предметов роскоши. Полные поезда увозили во все стороны света туалетное мыло, рисовую пудру, одеколон и духи. Вероятно, в связи с этим успехом, возобновляя после русской революции дело Ралле в местечке Ля-Бокка на юге Франции, мы установили здесь поворотный круг, соединенный с железной дорогой. С 1902 года наш технический директор Лемерсье стал обучать меня парфюмерному искусству. С радостью воздаю я ему дань глубокого почитания за его артистизм и блестящие технические навыки. Все в нем было оригинально, начиная с его манеры жить и одеваться. Это был великий новатор, никогда не соглашавшийся следовать привычным меркам и отчетливо предвидевший все новое, что химия и производство натуральных продуктов внесут в парфюмерию, содействуя ее расцвету" .

Эрнест Бо, как и его учитель, разыскивал неизвестные еще продукты и употреблял их в самых замечательных и неожиданных комбинациях. Сменив Лемерсье, он стал первым парфюмером у Ралле. Для этого Дома он создал целый ряд духов, основанных на экстракте "Tsarsky Veresck"; потом, в 1912 году, к празднованию столетия Бородинской битвы он выпустил "Bouquet de Napolйon", имевший, по собственным его словам, невероятный успех. Думаю, что причина этого успеха в его большой любви к Наполеону и в преклонении перед той эпохой, которую он особенно хорошо изучил. Таким образом, в создании "Bouquet de Napolйon" сила любви играла очень большую роль, облегчала работу, обостряла талант. И всю свою жизнь Э. Бо оставался верен Императору. Иногда, чувствуя, что сумел верно передать то, что искал, и будучи в особенно хорошем настроении, он принимал победоносный вид и, смеясь, объявлял, что чувствует себя Наполеоном французской парфюмерии. Мадемуазель Алетанс Ревель, выдающаяся женщина и преданный его секретарь, да и я сам — мы кланялись ему тогда придворным поклоном, и тогда вся атмосфера лаборатории заряжалась творческой энергией, способствовавшей новым открытиям в области ароматов.