Александра Демидов - Квартет Я. Как создавался самый смешной театр страны [litres]

На первом курсе Камиль одолжил сковородку – взял у девочек ненадолго, но потом она на все пять лет осталась со мной, как и камилевская плитка со змеевидной спиралью. Эта сковородка была ужасно неудобной – у нее не было ручки и ее невозможно было снять с огня не обжегшись. Потом мы с Лешей Барацем купили к ней чапельник – ручку-прихватку. А годы спустя чапельник стал одной из ключевых деталей в фильме «День выборов».

Денег всегда не хватало. Мы много чем занимались до того, как стали зарабатывать только творческим трудом.

Например, мы продавали жевательную резинку, которую ребятам присылали их друзья из Одессы. Мы сдавали ее в коммерческие палатки – такие были «комки», куда можно было сдавать что угодно – от еды до одежды. Друг нашего армянина Андроника открыл палатку в каком-то магазинчике, и мы туда это сдавали, причем у меня денег не было и я взял в долг у Леши, на эти одолженные деньги купил жвачку, сдал эту жвачку, получил деньги, отдал долг – совершенно виртуальные деньги получились.

Вернулся из Америки одноклассник Славы с Лешей – Дима Лейбман, настоящий авантюрист. Он придумал продавать деловую литературу и набрал агентов. История была очень простая: нужно было приходить на фабрику, на завод и предлагать им деловую литературу: бухучет, как платить налоги, деловое право – литература, которая, в принципе, не очень была нужна на заводах и фабриках или в каких-то фирмах. Как выяснилось потом, ее можно было купить в определенных специализированных магазинах, но об этом не все знали. А тут ты приходил как агент, с набором этой литературы, говорил, что если вы купите такой маленький или большой набор, то вы получите именной сертификат – 10 % от суммы заказа. Именной сертификат – это была просто взятка руководителю, потому что руководитель какого-нибудь предприятия, если придет проверка и спросит, куда ушли деньги, мог сказать: «Вот, пожалуйста, – сто тысяч я перевел на литературу, на книги, которые необходимы моему бухгалтеру и моим сотрудникам». Происходил безналичный перевод на компанию Димы, а этот человек, руководитель, получал свои деньги налом в карман. А заказ можно было сделать и на двести тысяч, и на триста. Мы получали 20 % с каждой сделки.

Еще мы продавали герметизаторы для автомобильных шин. Я в Рязани сразу организовал свой бизнес – и по продаже герметизаторов, и по продвижению деловой литературы. Мы насытили рязанский рынок, и вся эта история закончилась.

В 90‐е прожить было очень тяжело. Все просто забыли уже сейчас, что в магазинах, кроме морской капусты в консервных банках, больше ничего не было. Зарплату задерживали. Маленькие рынки появлялись спонтанно в самых неожиданных местах – люди вставали прямо на улицах и продавали, что могли.

Одна московская знакомая моих родителей работала в магазине «Лейпциг». Она помогла мне после окончания института снять двухкомнатную квартиру в Беляево в одном с ней доме.

Однажды она принесла кофты – «ангорки» они назывались, с начесом. Мы с Камилем поехали их продавать в Лужники. Приехали – жуткий мороз. Разложили эти ангорки. Замерзли! А ничего не продается. И мне еще так стыдно – ужасно! Я просто стоял и помалкивал, то есть покупателей не зазывал. Потом мы с Камилем выпили немножечко водочки, чтобы, во‐первых, не замерзнуть насмерть, а во‐вторых, как-то раскрепоститься, и Камиль начал кричать: «Подходите, друзья! Ангоры, ангоры!» – и добавлял еще нецензурное слово: «х… еры помидоры», – «Ангоры, ангоры на разные вкусы и цвет, ангоры!» – и мне опять шепотом: «Х… еры помидоры». Так мы ничего и не продали. А потом я отвез их в Рязань, мама там продала пару этих ангорок каким-то соседкам. На этом история с «ангорами, ангорами, х…ерами помидорами» закончилась.

Другой раз Андронику прислали сапоги из Армении. Это тоже была целая эпопея, как мы с ним поехали в Рязань, обошли весь город, но никто у нас эти сапоги не купил.

Мама Леше Барацу прислала пылесос. У нас рядом с общежитием была комиссионная палатка, и Леша умудрился этот пылесос продать.

В 91‐м году Владимир Сергеевич позвал нас поучаствовать статистами в передаче «Песня года». Ее вели Ангелина Вовк и Владимир Меньшов. Мы выносили малахитовые шкатулки и дипломы. И вот какое-то количество шкатулок мы умыкнули, потому что они остались в гримерной комнате. Мы собрали все, что у нас тогда было на продажу, и поехали на какой-то рынок, прихватив еще и пару ящиков пива.

Но мы опять ничего не продали. Было холодно. Мы выпили ящик пива на четверых. А один ящик продали чуть дороже, чем купили. Этих денег нам хватило, чтобы оплатить такси и вернуться домой.

А вообще, первый актерский заработок произошел у нас благодаря мне. Я же занимался в театральной студии в Рязани при ДК «Красное знамя». И вот были выборы.

Раньше выборы происходили очень просто, при ДК или при школе – приходили люди и опускали свои бюллетени за кандидатов. Тогда эти кандидаты были совсем безликие. Сейчас ты представляешь, за кого ты голосуешь, – рекламная кампания, встречи с избирателями, телевидение, статьи в газетах. А тогда это были просто какие-то неизвестные люди, скорее всего, – номенклатурные работники. К каждым выборам готовился какой-то праздник. Это всегда был выходной, и всегда около избирательных пунктов что-то продавали. Чтобы не просто пришел и положил бюллетень, а еще чего-нибудь выпил-съел-купил. Ну, и культурную программу увидел.

И вот однажды я приехал в Рязань в театральную студию к Александру Дмитриевичу, моему первому режиссеру. Я похвастался перед ним, что он не верил в меня, а я поступил. Он отвел меня к директору ДК, который предложил выступить с концертом за гонорар. Я сказал, что, конечно, программа у нас есть, приехал на курс и сказал, что можно заработать. Слава сразу позвонил папе, из Одессы прислали смешные кавээновские тексты. Камиль должен был показывать пародии, а еще у нас был материал из нашего студенческого купустника. Программу собрали где-то на час тридцать. Ехать собирались «квартетом» – Леша, Слава, Камиль и я.

Слава с нами в Рязань не попадал.

Надо было что-то делать.

Друг Камиля, который часто приходил к нам в общежитие, Олег Зима, с которым они познакомились на поступлении в Щукинское училище, был введен вместо Славы.

Заработали мы тогда по 35 рублей. На тот гонорар я своим сестрам-двойняшкам купил потом часики – детские, но настоящие.

Во времена нашего студенческого житья и учебы в ГИТИСе в стране постоянно происходило подорожание. И всегда к Новому году что-то дорожало. Не помню, от кого пошла информация, по-моему, от Андроника, что нужно покупать шампанское. Оно стоило 12 рублей, и все говорили, что к Новому году оно подорожает почти втрое. Мы все скинулись и закупились – Андроник купил ящик шампанского, я купил ящик шампанского, Леша купил ящик шампанского, даже Слава купил целых два ящика шампанского. Мы поставили все это под своими кроватями и ждали наступления Нового года, чтобы заработать.