Пит Эрли - Товарищ Жан

"Это был вполне порядочный приятный молодой человек, я не хотел разрушать его жизнь и карьеру, затягивая его все глубже в болото шпионажа. Я даже поймал себя на том, что как-то подсознательно ограждаю его от этого. И тогда я понял, что охота за чужими тайнами больше не приносит мне удовлетворения. Мои личные чувства возобладали над профессиональным долгом. И спросил себя: 'В чем дело? ' Ответ был очевиден — Почему я должен рушить жизнь этого человека ради кучки жуликов? Я просто потерял веру в Ельцина, я уже не верил Центру."

Сергей и Лена любили Манхэттен, его многочисленные музеи и галереи, бродвейские театры и бутики, всю его многоликую пышность. К своему удивлению, Сергей стал страстным поклонником сериалов Сайнфельд, Фрейзер и Друзья. Он даже записывал многие серии на видео, чтобы смотреть их вместе с Леной поздно вечером после работы. Вообще, в Нью-Йорке они чувствовали себя как никогда раньше комфортно и расслабленно, даже в отпуске на любимых подмосковных дачах им не было так хорошо.

Со временем они стали все чаще и чаще возвращаться к разговору, начатому в Оттаве — как уехать из России. Прежде всего их волновала судьба Ксении, которая скоро заканчивала школу и собиралась поступать в институт. И Сергей и Лена боялись, что вернувшись в Москву, их дочь влюбится и выйдет замуж за россиянина и будет вынуждена жить в этой обреченной, по их мнению, стране. Многие препятствия, казавшиеся в Оттаве непреодолимыми, вроде потери дач и московской квартиры, сейчас уже почти ничего не значили. Главной проблемой была Ревмира, мать Сергея. Пока она была жива и жила в Москве, они были связаны по рукам и ногам.

Естественно, что на работе своим поведением Сергей никоим образом не показывал, что задумал побег. Более того, он по-прежнему был требователен к своим, несмотря на то, что ему самому было противно работать на благо коррумпированного Кремля. Сергей твердо решил пока нести службу на "высоком профессиональном уровне."

Русские разведчики считали себя членами закрытого мужского клуба, которым не нужны были никакие друзья "извне", ибо им вполне было достаточно общения друг с другом. Они даже использовали служебную терминологию, чтобы обозначить свой круг. Например, в официальной переписке, офицеры СВР обращались друг к другу "товарищ (полковник)", а когда Сергея знакомили с кем-то и представляли его как "товарищ он знал, что перед ним его коллега, сотрудник СВР.

Как минимум раз в месяц в русской миссии при ООН отмечали чей-то день рождения или собирались выпить по какому-либо другому поводу. Пили почти всегда. Алкоголь закупали из расчета бутылка виски на человека плюс одна контрольная на всех. Верность этой формулы была проверена не одним поколением советских разведчиков. "Товарищи" шутили, что их целью на этих попойках было довести содержание алкоголя в крови до 100 %. Сергей внес свою лепту в традиции этих бурных сборищ, в виде собственного рецепта коктейля "007": апельсиновый сок, апельсиновая водка и газировка Севен-Ап, смешанные в равной пропорции. Он утверждал, что не пропустил ни одной вечеринки, и всегда должен был произнести второй, после резидента, тост. На самом деле он предпочитал мероприятия поспокойнее и потому устраивал по вторникам еженедельные вечерние посиделки в сауне жилого комплекса в Ривердейле. Он приглашал человек пять из числа подчиненных ему офицеров, и они с девяти вечера до полуночи парились в сауне и пили пиво с бутербродами. Вот тут уже можно было расслабиться и почувствовать себя среди своих. Все были раскованы и часто подшучивали друг над другом. Чаще всего доставалось подполковнику Вадиму Лобину, он же — "Товарищ Лоуренс."

Выпускник училища спецназа КГБ Лобин начинал свою офицерскую карьеру в группе "Вымпел", после чего получил назначение в отдел ПР (Политическая Разведка) СВР и был направлен в Нью-Йорк. На первых порах Сергей относился к нему с известной долей скептицизма. "Я занимался политической разведкой, мне нужны были не наемные убийцы, а своего рода интеллектуалы. Когда он прибыл к нам, у Лобина совершенно не было необходимых манер." Первое, что Сергей приказал сделать Лобину, это купить себе приличный костюм.

Несмотря на такой прохладный прием, Лобин не унывал, а наоборот, был полон решимости проявить себя по службе. После нескольких неудач, он наконец доложил, что нашел объект для вербовки — португальского дипломата, пригласившего Лобина на ужин. Сергей на радостях выдал "Товарищу Лоуренсу" бутылку виски, чтобы тот не шел в гости с пустыми руками. На следующий день Лобин, прямо с утра, прибыл к Сергею в кабинет для отчёта. Сергей требовал от своих офицеров подробно докладывать о том, как проходят их встречи с кандидатами на вербовку, чтобы вовремя исправлять возможные ошибки.

Итак, когда Лобин пришел на квартиру к португальцу, на улице лило как из ведра, и хозяин предложил вымокшему до нитки гостю обсохнуть, прежде чем они отправятся в ресторан. А так как Лобин еще и дрожал от холода, ему было любезно предложено принять горячий душ, пока будут сохнуть его вещи, и облачиться в махровый халат, висящий в ванной комнате. Когда разведчик вышел из душа, португалец налил ему бокал вина. В комнате играла тихая музыка, а свет был приглушен. Потом они поужинали и Лобин ушел.

Сергей не мог сдержаться и расхохотался, однако Лобин не мог понять, что же тут смешного.

"Он же гомосексуалист и он пытался тебя соблазнить," — объяснил Сергей. Лобина аж затрясло, он никогда в жизни не сталкивался с живым гомиком. Если бы в "Вымпеле" кого-то лишь заподозрили в этом, избили бы до полусмерти.

Пересказ этой истории в исполнении Сергея был одним из хитов в их компании, и каждый раз, после того, как Сергей замолкал, Лобин страстно клялся, что замочил бы дипломата, если бы тот начал к нему приставать.

Впрочем, похождения Лобина на этом не закончились. Однажды он пришел на работу с лицом, покрытым синяками и ссадинами, как после драки. На расспросы Сергея он смущенно стал рассказывать, что ездил на выходные в сафари-парк, и обезьяна пыталась выхватить у него сэндвич, которым он решил перекусить. Он успел отвести руку назад, спасая еду, и тут животное влепило ему пощечину. Он ответил тем же, и тогда шимпанзе вцепилась ему в лицо. В общем, Лобин мутузил обезьянку до тех пор, пока возмущенные сотрудники парка не потребовали, чтобы он покинул территорию.