Пит Эрли - Товарищ Жан

Приобретение и утилизация таких вещей производилась всеми резидентурами строго по правилам, установленным в СВР. Например, если Сергею нужен был для работы миниатюрный диктофон, он мог пойти в любой манхэттенский магазин электроники и купить его там. Но пользоваться им он не мог. Вместо этого он должен был отправить диктофон диппочтой в московский Центр. Там его обменяли бы на диктофон, купленный в другой стране, скажем, во Франции, и отправили бы Сергею, а купленный им в Нью-Йорке уехал бы, например, в испанскую резидентуру. Таким образом СВР страховалась на тот случай, если ЦРУ или ФБР каким-то образом ухитрились установить в манхэттенский диктофон жучок.

Такие же строгости были и с утилизацией. Каждому прибору присваивался серийный номер, и с этого момента его путь тщательно фиксировался. По инструкции, когда оборудование ломалось или устаревало, его следовало разбить таким образом, чтобы было невозможно идентифицировать ни единой детали. После чего, все эти обломки нужно было отправить дипломатической почтой в Москву для последующего уничтожения. Выбрасывать в мусорный ящик в Нью-Йорке ничего было нельзя, так как все знали, что ФБР перелопачивает посольские мусорки в поисках не до конца уничтоженных секретных материалов.

На бумаге все эти инструкции выглядели вполне разумно и оправданно, но ни вашингтонская, ни нью-йоркская резидентура их не выполняли из-за высокой стоимости. Дело втом, что каждой резидентуре выделялся лимит, 165 кг в месяц, на отправку материалов в Центр. За каждый килограмм сверх этого веса, резидентура должна была платить Аэрофлоту 5 долларов. Так как каждый месяц обе резидентуры выбирали лимит под завязку, а отправка в Москву искореженной шпионской аппаратуры была делом второстепенным, все эти железяки скапливались в подвалах, ожидая своей очереди вернуться на родину. За десятки лет этот металлолом заполнил все кладовки в миссии и посольстве до потолка, а его отправка в Москву самолетом обошлась бы в несколько миллионов долларов.

Вот тут-то офицеру из РП и пришла в голову гениальная идея. Он предложил вывезти всю рухлядь из вашингтонского посольства на "дачу" в Пайонир пойнт, погрузить на катер, ночью вывезти на середину реки Честер и выбросить все за борт. Центр тут же дал добро на эту секретную операцию. С того момента в реки Честер и Корсика была сброшена не одна тонна шпионского металлолома. Топить его в Чесапикском Заливе было бы надежнее, но русские не могли туда добраться из-за того, что по согласно существовавшей тогда договоренности между Россией и США, перемещение дипломатов этих стран было ограниченным. Точно также, например, сотрудники американского консульства в Санкт-Петербурге не могли кататься на катере по Финскому Заливу где им заблагорассудится.

"Все, включая самого посла, были уверены, что новую посудину купили, чтобы ублажать генералов, а те считали, что наконец-то добились своего. На самом же деле, мы просто купили своеобразный мусоровоз, а генеральские жалобы использовали как повод."

Конечно, чтобы не привлекать внимание, офицерам из РП приходилось возить железяки из Вашингтона партиями по несколько сот килограммов. Об этих перевозках и ночных прогулках на катере знали только люди из РП, резиденты из Вашингтона и Нью-Йорка и их замы. В Москве жутко боялись скандала, который может вспыхнуть, если американцы узнают, что российские разведчики превратили их реки в мусорную свалку.

Обо всем этом Сергей узнал, когда пришло время возить металлолом уже из Нью-Йорка. "Этот катер обошелся нам в 30 тысяч долларов, но сэкономил многие миллионы на авиаперевозке в Москву," — сказал Сергей. Эта "утилизация" длилась пять лет и на момент побега Сергея процесс все еще продолжался. "Я знаю точно, что многие генералы, которые катались на этом катере, понятия не имели о том, как его используют по ночам, пока они спят."

Был только один московский генерал, программа визитов которого не включала никаких развлечений. Когда Сергей получал сообщение об инспекционной поездке генерала Трубникова, он строго предупреждал своих людей. Сергей помнил, как тот еще при нем наведался с проверкой в оттавскую резидентуру, и как Трубников отказался от всех предложенных ему подношений и сувениров, а все дни проводил в работе, лишь однажды поддавшись уговорам съездить посмотреть на Ниагарский Водопад. Примечательно, что на обратном пути он велел сопровождавшим остановиться на ужин не в шикарном ресторане, а в придорожном Макдональдсе, чтобы сэкономить и время, и деньги.

Во время визита Трубникова в Манхэттен два события произвели на Сергея довольно сильное впечатление. Первое произошло во время ужина, устроенного послом России в ООН Сергеем Лавровым в честь генерала Трубникова. Как только начали подавать закуски, один из генералов, сопровождавших Трубникова, стал жаловаться на президента Ельцина и так называемых "новых демократов", которые всем заправляют в правительстве. Трубников лягнул под столом болтливого коллегу, потому что знал, что Лавров был как раз одним из этих самых "демократов". За столом воцарилась неловкая пауза, после чего Лавров встал и, сославшись на сильную простуду, ушел, так и не дождавшись, когда подадут горячее.

Несколько дней спустя Сергей повез Трубникова и всю его камарилью в популярный среди генералов СВР ресторан "Татьяна" в бруклинском районе Брайтон Бич. От паркинга до ресторана надо было немного пройтись, и так получилось, что Сергей с Трубниковым немного оторвались от всех остальных.

"Я никогда не скрывал своей неприязни к Ельцину," — рассказывал Сергей. — "Я всегда говорил, что он жулик и вор, который утащит, сколько сможет. И я спросил Трубникова: 'Как мы можем работать на такого алкаша, как Ельцин?' Он тут же ответил: 'Перестань, давай не будем об этом/ Потом добавил: 'Ты пойми, мы — солдаты. Мы служим стране. Это наш долг. Наша обязанность — выполнять приказы, а не задавать вопросы. И пока мы служим нашему государству, мы должны быть лояльны нашему президенту. ' Я помню, что подумал тогда — 'Да, он прав. Если тебе не нравится президент или его администрация, уходи с государственной службы. Или ты с ними заодно, или ты уходишь."

Слова Трубникова запали Сергею в душу. Было ясно, что ни сам генерал, ни другие чины СВР не верят в то, что Ельцин собирается проводить какие-либо демократические реформы в России, да и самого Ельцина не считают достойным звания президента. Логика Трубникова была тогда понятна Сергею. Да, они люди военные и должны подчиняться приказам. Но дело было в том, что, если Трубникова такая мотивация своих поступков устраивала, то Сергею этого уже было недостаточно, чтобы оставаться в ладах со своей совестью.