Сергей Кремлёв - 12 побед Лаврентия Берии. Жизнь за Сталина

Лаврентия Павловича сегодня в этом упрекают, а решение ведь было верным. Всё то, что Берия сохранял в компетенции НКВД, было крайне «тонкими материями», и отдавать их в неумелые руки было неразумно. И Берия здесь не о собственных амбициях пёкся, а о строжайшей конспирации и безопасности тех людей, которые каждый день во вражеском тылу жили под угрозой провала. Даже П.К. Пономаренко в письме секретарю Смоленского обкома партии Д.М. Попову от 10 февраля 1943 года отмечал, что «некоторые товарищи организуют на оккупированной территории райкомы по обычному типу, устраивают совещания, заседания, заслушивают отчеты политических работников бригад и отрядов, и вместе с тем не обращают внимание на построение глубоко законспирированного большевистского подполья». Можно ли было доверять подобным «организаторам» нелегальной работы разведывательные сети, кадры, связи?

НА ОГНЕННЫХ и «невидимых» фронтах Великой Отечественной войны Лаврентий Берия одержал немало побед, но все его даже выдающиеся победы на войсковых фронтах и фронтах «специальных» не то что бы меркнут, но отходят на второй план по сравнению с тем, что сделал член ГКО и заместитель Председателя ГКО Л.П. Берия для организации советского военного промышленного тыла.

ГЛАВНЫЙ смысл жизни всех честных граждан советского общества, не находившихся на фронте во время войны, определялся лозунгом: «Тыл — фронту». А главной линией судьбы Берии в Великой Отечественной войне стала его работа в Государственном Комитете Обороны. Вот как сообщается о ней в сборнике документов «Лаврентий Берия. 1953», изданном Международным Фондом «Демократия», вот что признают за Лаврентием Павловичем даже его ненавистники:

«Постановлением ГКО от 4 февраля 1942 г. о распределении обязанностей между его членами Берии был поручен контроль за выполнением решений по производству самолетов и моторов, вопросами формирования ВВС, кроме того, в дальнейшем (не в дальнейшем, а уже до этого! — С.К. ) на Берию был возложен контроль за выполнением решений о производстве вооружения, минометов, боеприпасов, танков, а также наблюдение за работой трех наркоматов: нефтяной, угольной промышленности и путей сообщения. В 1944 году Сталин назначает Берию заместителем председателя ГКО и председателем Оперативного бюро ГКО, рассматривавшего все текущие вопросы».

Хронологически здесь охвачен период лишь с начала 1942 года (а был же и год 1941-й!), однако роль Лаврентия Павловича в организации военной экономики отражена здесь достаточно верно, хотя и не полно. Обязанности тех, кто «проваливался», Сталин перекладывал на Берию. На человека «грузят» столько, сколько он снесёт. А Берия нёс столько, сколько на него грузили. Вот на него и грузили.

С самого начала войны!

Анастас Микоян в изданных в «перестроечные» годы мемуарах, перевирая историю учреждения ГКО, утверждал:

«Вознесенский (председатель Госплана, — С.К .) попросил дать ему руководство производством вооружения и боеприпасов, что… было принято. Руководство по производству танков было возложено на Молотова, а авиационная промышленность и вообще дела авиации — на Маленкова. За Берия была оставлена охрана порядка внутри страны и борьба с дезертирством…»

Итак, в изложении Микояна, в трудное для России время всем дел а по плечу нашлись, а Берии не доверили ничего более ответственного, чем вылавливание шпаны по подворотням и дезертиров по лесам. В действительности же с самого начала войны Наркомат вооружений по линии ГКО подчинили Берии, и бывший замнаркома вооружений Новиков писал в 1970-е годы о Берии: «…отвечал он за нас перед Сталиным лично». Новиков вспоминает, что в конце июля 1941 года у него вышел резкий спор с Берией относительно того, может ли выйти Ижевский завод на выпуск пяти тысяч винтовок через три месяца. Новиков настоял на записи срока в семь месяцев. Однако уже в ноябре 1941 года ижевцы изготавливали четыре тысячи, а к концу лета 1942 года — двенадцать тысяч винтовок в сутки! И Новиков хвалился приехавшему в Ижевск Ворошилову, что «винтовки текут у нас круглые сутки из недели в неделю, из месяца в месяц». Судя по всему, на уровень пяти тысяч Ижевск вышел к концу 1941 года, то есть — менее чем через пять месяцев.

Владимир Николаевич Новиков (1907–2000) — советский государственный и хозяйственный деятель, генерал-майор инженерно-артиллерийской службы (1944), Герой Социалистического Труда (1942). В 1941–1948 годах — заместитель наркома (министра) вооружения СССР

Борис Глебович Музруков (1904–1979) — советский руководитель-хозяйственник. Генерал-майор инженерно-танковой службы, дважды Герой Социалистического Труда (1943, 1949). Лауреат Ленинской премии и двух Сталинских премий

Как член ГКО, Берия отвечал за производство чуть ли не всех видов вооружений, в том числе — миномётов. Этот вид оружия до войны не всеми военными оценивался по достоинству, несмотря на очевидную боевую эффективность и простоту. Теперь миномёты нужны были в неограниченном количестве. И 5 сентября 1941 года Берия создаёт в НКВД новый, 7-й специальный отдел НКВД СССР по чекистскому обслуживанию миномётного вооружения, который просуществовал до 14 ноября 1942 года во главе с И.М. Ткаченко. Не в последнюю очередь в кураторстве НКВД отыскивается причина того, что, несмотря на все потери промышленного потенциала, выпуск миномётов промышленностью за 1941 год вырос по сравнению с мирным 1940 годом в 4,34 раза — с 38 тысяч до 165,1 тысяч! Это и был стиль Берии, выраженный наиболее кратко и убедительно — в цифрах.

Берия курировал и производство боеприпасов, и авиационное производство, хотя официально за него отвечал Маленков. Последний организационной хваткой обладал, однако — не бериевской кондиции. Поэтому Маленкова нередко подстраховывал Берия.

Берия отвечал и за танки, и насчёт того, как это вышло, есть компетентное свидетельство Бориса Глебовича Музрукова, выдающегося организатора промышленности, дважды Героя Социалистического Труда. Свою первую Звезду он получил 20 января 1943 года как директор «Уралмаша» за производство танков, а вторую — 29 октября 1949 года, как директор комбината № 817 за первый наш плутоний для первой атомной бомбы РДС-1. Привлёк его к «атомным» делам именно Берия, знавший Музрукова с войны по «танковой» линии. С июня 1955 по март 1974 года Борис Глебович был директором крупнейшего центра разработки ядерного оружия в «Арзамасе-16» (КБ-11, позднее — Всесоюзный НИИ экспериментальной физики). И много позднее Музруков доверительно рассказывал «атомным» коллегам: