Евгений Толстых - Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона

Люшков был наиболее высокопоставленным перебежчиком из НКВД. Он работал в Токио и Дайрэне (Даляне) в разведорганах японского генштаба (в «Бюро по изучению Восточной Азии», советником 2-го отдела штаба Квантунской армии). Люшков передал японцам исключительно важные сведения о советских вооруженных силах, в частности об особенно интересующем их регионе — Дальнем Востоке. Японцы получили подробную информацию о дислокации войск, строительстве оборонительных сооружений, крепостях и укреплениях и т. д. Для них было неожиданным, что СССР имеет довольно значительное военное превосходство над японцами на Дальнем Востоке. К тому же Люшков передал японцам детальную информацию о планах развертывания советских войск не только на Дальнем Востоке, но и в Сибири, на Украине, раскрыл военные радиокоды. Он выдал японцам важнейших агентов органов НКВД на Дальнем Востоке (в частности, бывшего генерала В. Семёнова).

Вспомним, что Зорге смог получить доступ к такой наисекретнейшей информации. Прибывший из Берлина полковник абвера взял у Люшкова показания. Затем дал прочесть их (видимо, имел такие инструкции) майору Шоллу, офицеру связи между германской и японской разведками. Шолл (его фамилия произносится всегда по- разному — Шолл или Шолль) совершенно спокойно «дал почитать» эти показания Рихарду Зорге.

Даже если предположить, что Отт, до него Дирксен и прочие немецкие дипломаты свободно допускали Рихарда Зорге к секретным служебным документам только в силу того, что Рихард Зорге — хороший человек, то с какого перепугу с секретными документами абвера знакомил его другой сотрудник немецкой военной разведки?

Потому что видел, что ему доверяли его коллеги? Да коллеги-то могли делать всё, что им угодно. Хоть на голове ходить. Отвечать за собственное служебное преступление, если что, будут не коллеги. Отвечать будет он сам.

Другое дело, если Рихард Зорге был не просто хорошим парнем с симпатичным фронтовым прошлым, а коллегой Шолла по работе. Тогда его поступок вполне объясним.

Или ещё А.Г. Фесюн пишет:

«… Вот примеры. Зорге дезинформировал немцев о численности советских войск на Дальнем Востоке через германского военного атташе Фрица-Юлиуса фон Петерсдорфа, который постоянно обращался к нему за консультациями. Аналогичные сведения Зорге «подкинул» и в японский генштаб, который не сразу заметил снятие с дальневосточной границы многих советских дивизий…»

Каким образом фон Петерсдорф без какого-либо удивления принимал от гражданского журналиста сведения о количестве советских дивизий на Востоке? Эти сведения были секретными как в СССР, так и в Японии.

Между тем, к сведениям, поставляемым этим журналистом, внимательно прислушивались.

Роберт Ваймант писал о том, что немецкий военный атташе полковник Матцки летом 1940 года попросил Зорге сделать отчёт о производственной индустрии Японии в военное время для генерала Георга Томаса, руководителя экономического департамента германской армии.

«…Генералу Томасу крайне необходимо знать, как идет перестройка японской промышленности с прицелом на военные нужды, — сказал Матцки. — Ему нужно иметь полное исследование самолете строительной, автомобильной, танковой, алюминиевой, металлургической, сталелитейной и топливной сфер: уровни выхода продукции, производственные стандарты, все вещи такого рода…»

Другими словами, немецкое военное командование прямо и недвусмысленно дает Рихарду Зорге задание с целью получения РАЗВЕДЫВАТЕЛЬНОЙ информации. Потому что такой отчет (и это понятно всем) невозможно составить путем отвлеченного анализа, без получения совершенно секретных цифровых и фактических данных.

Конечно, часть этих сведений была им получена у самих сотрудников немецкого посольства. Но наверняка только часть, потому что, если вся информация уже была собрана сотрудниками посольства, то почему не поручили эту работу какому-то из этих сотрудников? Штатных сотрудников абвера?

Нет, судя по всему, речь должна была идти не только об аналитической работе Зорге при составлении им отчёта на основании уже собранных данных, но и о добывании им по своим каналам дополнительной секретной информации.

Кстати, после своего перевода из Токио в Берлин полковник Матцки был произведён в генерал-майоры и назначен начальником разведывательного отдела германского Генерального штаба.

Сменивший его на посту военного атташе полковник Кретчмер был знакомым генерала Матцки. По крайней мере, они переписывались уже после назначения Кретчмера в Токио. Кретчмер тоже был очень дружен с Рихардом Зорге.

И тоже пользовался его услугами.

Короче, прочность позиций Рихарда Зорге в германском посольстве была идеальной. Что и настораживало внимательных офицеров ГРУ и НКВД.

В Справке М. Сироткина причины этого излагались открытым текстом:

«…В чем причина и основа успеха легализации «Рамзая», какие условия обеспечили ему возможность приобрести особое доверие со стороны германских « друзей» и войти в посольство в качестве штатного сотрудника? Попытка найти ответ на эти вопросы будет сделана ниже, при анализе связей и деятельности « Рамзая» в германском посольстве.

Здесь же можно ограничиться лишь следующими замечаниями:

1. «Рамзай»; руководствуясь конкретной и ясной установкой Центра относительно характера его взаимоотношений с посольством («войти в полное доверие сотрудников германского посольства», «считать наиболее эффективным установление служебного или полу служебного сотрудничества в посольстве»), мог завоевать такое доверие, лишь оказывая эффективные услуги посольству- в первую очередь военному атташе — разведчику Отту. Как это будет подробнее изложено ниже, эти услуги заключались в снабжении Отта разного рода полуофициальными и неофициальными информациями по экономике, внутриполитическому положению и военно-политическим мероприятиям Японии. Это явилось основным, важнейшим фактором, который помог « Рамзаю » сделаться «своим человеком » в германском посольстве.

2. Назначение « Рамзая » на штатную должность в посольство и на пост заместителя главы Германского информационного бюро позволяет сделать вывод, что немцы считали «Рамзая» достаточно проверенным и не располагали какими-либо материалами; компрометирующими «Рамзая».

Если предположить; что посольство имело какие-то сведения о прежней или настоящей работе «Рамзая» на советскую разведку; то можно еще допустить; что военный атташе Отт все же пошел бы на использование его как информатора-двойника для получения сведений по Японии, но невозможно считать вероятным, чтобы немцы, зная или подозревая «Рамзая» как советского разведчика, могли назначить его на штатную должность в посольстве и на ответственный пост заместителя руководителя Германского информационного бюро…»