Евгений Толстых - Зорге. Загадка «Рамзая». Жизнь и смерть шпиона

В письме от 26.3.41 по этому вопросу ЗОРГЕ писал: «…Когда мы получили Ваши указания о сокращении наших расходов наполовину, мы восприняли их как своего рода меру наказания. Вы уже, вероятно, получили нашу подробную телеграмму, где мы пытались доказать, что это сокращение вдвое, без предоставления нам возможностей расходовать суммы на экстраординарные потребности, равносильно просто уничтожению нашего аппарата…»

Поначалу группа Зорге в Японии финансировалась из Москвы путем передачи наличных через советских курьеров в ходе заранее назначенных встреч в Шанхае или Гонконге, или чеками, пересылаемыми через Национальный Сити-банк Нью-Йорка или Американский Экспресс на частные счета в японских банках, а после 1940 года через тайные встречи с представителями советского посольства в Токио.

Радист, кстати, был и казначеем разведгруппы, он 1–2 раза в год о финансах отчитывался перед Центром, у которого он когда-то и получил деньги на развитие частного бизнеса. Вполне возможно, что со временем Центр потребовал когда-то взятый кредит. Ничего в этом зазорного нет. Например, тому же легендарному разведчику Леопольду Трепперу Центр тоже выделил деньги на развитие бизнеса, но потом годами не дал ни копейки, ни цента. Леопольд Треппер был на «самофинансировании», платил хорошую зарплату членам своей «Красной капеллы» и даже посылал деньги Рихарду Зорге.

За период между 1936 и 1941 годами общая сумма денег; полученных группой Зорге из Москвы, составила около сорока тысяч долларов.

Сначала в 4-м Управлении сказали Зорге, что он не должен тратить более тысячи долларов в месяц на расходы группы. И эта скудная сумма шла главным образом на оплату жилья и текущие расходы основных членов группы. Одзаки не получал никакой платы, кроме как на поездки. Небольшие суммы необходимо было тратить на покупку запчастей к радиопередатчику, а также на случайные выплаты второстепенным информаторам, работавшим на Одзаки и Мияги. Зорге, Вукелич и Одзаки жили на свои журналистские заработки, Мияги зарабатывал как художник, Клаузен — как бизнесмен.

Зорге никогда не располагал значительными суммами из Москвы, чтобы оплатить малейшие непредвиденные траты. Когда после развода супруги Вукелич решили отправить Эдит в Австралию, сумма в четыреста долларов была специально согласована с Москвой и выплачена через Зайцева в Токио.

Даже первоначальная смета в тысячу долларов в месяц последовательно урезалась, и Зорге велели быть экономнее. Клаузен получил по радио распоряжение использовать прибыль его фирмы «в качестве источника средств для группы», и это решение 4-го Управления усилило разочарование Клаузена в коммунистической идеологии. С этого момента он стал лениться при составлении отчетов и, что хуже всего, медлить с уничтожением уже отправленных и полученных сообщений, а также ожидающих своей отправки по радио. Таким образом, финансовая мелочность советского учреждения непосредственно привела к возникновению риска и обеспечила японской полиции ключевое доказательство, полученное в результате обыска дома Клаузена при его аресте.

В своих мемуарах бывший шеф американской военной разведки генерал Макартур писал: «Я был поражен той суммой, которую тратил на себя Зорге.

Мой водитель в Соединенных Штатах получает в три раза больше».

Ну что мы все про деньги и про деньги? «Человеку не нужно ничего сверх того, что ему дала природа. За исключением денег», — сказал какой-то шутник, не оставив своего имени. Может, тоже из шпионов?

Необходимо отчётливо представлять, что сама по себе успешность работы Зорге напрямую зависела от его контактов с немецкой разведкой. Поскольку никто, конечно, не подпустил бы его близко к тем секретам, куда он добрался, без его особых отношений с нею. И никакие деньги здесь не помогли бы!

Но, оказавшись втянутым в игры с немецкой машиной шпионажа, Рихард не имел шансов переиграть её, когда эта машина стала использовать его в своих, неизвестных ему целях.

И в операции «Просо» было трудно отделять зерна от плевел.

28 декабря 1940 года Зорге радировал в Центр:

«Каждый новый человек, прибывающий из Германии в Японию, рассказывает, что немцы имеют около 80 дивизий на восточной границе, включая Румынию, с целью воздействия на политику СССР. В случае, если СССР начнет развивать активность против интересов Германии^ как это уже имело место в Прибалтике, немцы смогут оккупировать территорию по линии Харьков — Москва — Ленинград. Немцы не хотят этого, но прибегнут к этому средствуесли будут принуждены на это поведением СССР. Немцы хорошо знают, что СССР не может рисковать этим, так как лидерам СССР, особенно после финской кампании, хорошо известно >, что Красной Армии нужно, по крайней мере, 20 лет для того, чтобы стать современной армией, подобной немецкой…» Эта информация была доведена до сведения Сталина и Молотова.

В шифрограмме Зорге, посланной 2 мая 1941 года говорилось:

«Я беседовал с германским послом Оттом и морским атташе о взаимоотношениях между Германией и СССР. Отт заявил мне, что Гитлер исполнен решимости разгромить СССР и получить европейскую часть Советского Союза в свои руки в качестве зерновой и сырьевой базы для контроля со стороны Германии над всей Европой.

Оба — посол и атташе — согласились с тем, что после поражения Югославии во взаимоотношениях между Германией и СССР приближаются критические даты.

Первая дата — время окончания сева в СССР. После окончания сева война против СССР может начаться в любой момент, т. к. Германии остается только собрать урожай.

Возможность возникновения войны в любой момент весьма велика, потому что Гитлер и его генералы уверены, что война с СССР нисколько не помешает ведению войны против Англии.

[Немецкие генералы оценивают боеспособность Красной Армии настолько низко, что они полагают, что Красная Армия будет разгромлена в течение нескольких месяцев. Они полагают, что система обороны на германо-советской границе чрезвычайно слаба.]

Решение о начале войны против СССР будет принято только Гитлером либо уже в мае, либо после войны с Англией.

Однако Отт, который лично против такой войны, в настоящее время настроен настолько скептически, что даже предложил принцу Ураху уехать в мае обратно в Германию».

Эта информация также была доведена до высшего руководства Советского Союза, но без абзаца, поставленного в тексте в квадратные скобки. Пожалели самолюбие Сталина?

Да, непростым было положение, в котором оказался советский разведчик, когда перед самым нападением Германии на СССР его источники в германских разведорганах начали усиленно снабжать его ложной информацией. При этом опять-таки не в связи с подозрениями о его контактах с советской разведкой. Вовсе нет. Причиной этого явилась массированная операция немецких разведслужб, снабжавших ложными сведениями своих собственных работников.