Дэйв Мастейн - Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

И тогда я понял, что это и были полицейские машины.

Ой-ой…кажется, кто-то попал в переплет.

Перечень веществ, найденных у меня в крови или в моей машине это довольно справедливый признак того, насколько далеко вышла моя жизнь из-под контроля: марихуана, Валиум, кокаин, героин, хлоралгидрат (лекарство для сна), алкоголь, ложка и шприц. Почему последние из этих пунктов были в моем распоряжении, я даже не смею утверждать; я не вводил наркотики внутривенно. Я делал это лишь пару считанных раз в своей жизни — первый задолго до этого ареста, и пару раз после того, когда моя героиновая зависимость стала снижаться до минимума. Мне не было причины держать шприц в машине. Но он там был. Какого хера? Дело в том, что автомобиль был как аптека на колесах, и я был одновременно ее покупателем и собственником.

Последствия моего ареста были быстрыми и простыми. Я был обязан посетить деять собраний общества Анонимных Алкоголиков и записаться на программу избавления от алкогольной зависимости на период в течение восемнадцати месяцев.

Хотя, это в любом случае не сработало. После первого часа первого же собрания Анонимных Алкоголиков, с меня было довольно. Я не знал много о программе, чтобы понимать, что процесс регистрации был необязательным, что я мог написать 'Джо Блоу' в регистрационной карточке вместо 'Дейва Мастейна', и всем было бы одинаково похуй.

(Не зря оно называется обществом Анонимных Алкоголиков). Я предположил, что кто-то наблюдает, ждет, следит за всеми пьяницами, стоящими перед правосудием. Мне приходила такая идея. Потому что я по-прежнему писал практически все песни группы, но сборы и авторские сделали меня человеком с самым большим доходом в Мегадэт. С большим отрывом от других. Поэтому я подумал, а почему не заключить сделку?

“Привет, Джуниор. Как насчет того, что я буду платить тебе за посещение собраний Анонимных Алкоголиков вместо меня?”

“Сколько?”

“Не знаю. Ну, может быть, несколько сотен баксов за каждую”.

“Хорошо, здорово”.

Это было настолько просто.

Дэвид пошел на одно собрание…затем на другое…и довольно скоро я платил ему за посещение собраний, которые, я думаю, он мог бы посещать бесплатно. Что-то изменилось. Он перестал пить, перестал употреблять наркотики. И как-то вечером я обнаружил себя смотрящим на него, чистого и трезвого, и сказал: "Твою мать! Я случайно вылечил Джуниора!"

Общество Анонимных Алкоголиков сделало свое дело для Дэвида. А для меня? Не особенно. Сама идея тусоваться с кучкой парней в рубашках для боулинга с черными волосами просто не выдерживала никакой критики. Все в Анонимных Алкоголиках поразило меня как циничное и ложное. Программа, уходящая корнями в христианство и целительную силу Бога в сочетании с бессилием человека, концепцию, которая должна быть принята для того, чтобы понять и преодолеть зависимость, и все же, вы не должны были говорить о Боге на собраниях Анонимных Алкоголиков. Я вышел с первого же собрания, говоря: 'Парни, вы настолько обдолбаны. Неудивительно, что вы получаете сотню чипсов для новичка и на каждого приходится двадцатиоднолетняя чипса. Ни один в здравом уме не стал бы придерживаться этой программы'.

Правда была в том, что я не думал, что у меня есть проблема. Ну, это не совсем так.

Я знал, что у меня есть проблема. Я лишь подумал, что смогу справиться со своей проблемой сам. Я не был серьезно настроен к тому, чтобы вести трезвый образ жизни. А что до раскания? Да, мне было жаль — жаль, что я попался. У меня не было угрызений совести по поводу случившегося или о безрассудном, самоубийственном поведении, в первую очередь ускорившим мой арест. Очевидно, существовала огромная разница.

Программы реабилитации и пенитенциарные учреждения, заполненные мужчинами, сожалеющими о своих правонарушениях в первую очередь из-за последствиий этих самых правонарушений. Но сожаление это нечто совершенно иное. Оно связано с чем-то более глубоким, нечто чистое. Оно связано с желанием быть хорошим человеком и перестать причинять боль как себе, так и окружающим тебя людям.

В этом состоянии я еще не находился.

Джефф Янг, я, Чак Белер, Дэвид Эллефсон (состав времен So Far, So Good…So What! 1987–1989)

Фотография сделана Робертом Мэтью

Жизнь продолжалась, как и следовало, несмотря на всю суматоху вокруг нас. Ник Менза пришел на смену Чаку Белеру, но поиски нового гитариста растянулись на несколько месяцев. Тем временем я продолжил писать песни, бухать и курить героин и кокаин. Эти вещи раскрыли то, как работает музыкальный бизнес — механизм группы, в частности группы платинового уровня, который продолжает пыхтеть даже когда некоторые его детали ржавеют и скрипят.

Несмотря на кадровые изменения и личностные проблемы Мегадэт осталась группой с огромным музыкальным и экономическим потенциалом, и поэтому работа и возможность выпали на нашу долю. Мы записали кавер-версию ‘No More Mr. Nice Guy’ Элиса Купера для саундтрека к фильму Уэс Крейвена — ‘Shocker'. Наш милый друг Пенелопа Сфирис была принята на должность режиссера видеоклипа к 'No More Mr. Nice Guy’, а сотрудничество с ней было как веселым, так и угнетающим.

Я с огромным уважением отношусь к Пенелопе, поэтому не буду оспаривать ее убедительные воспоминания, что я по большей части был слишком обдолбан, чтобы играть на гитаре на своем обычном уровне в день съемок. Справедливости ради, следует отметить, что это особенно сложная работа. Пенелопа расположила меня стоящим и играющим, на гигантском вращающемся пъедестале, похожем на громадную платформу.

Все могло быть куда проще, если бы пъедестал был по крайней мере плоскоим. Однако он таковым не был. Он был похож на одну из тех штук, что сктейбордисты используют для практики, когда тусуются у себя дома. Как качели. Вот так я и стоял, пытаясь играть на гитаре, пока все вокруг кружилось, вращалось и подпрыгивало вверх и вниз.

“Продолжай играть, Дейв!” — кричала Пенелопа. “Смотри в камеру!”

Еще больше вращения…больше подъем…падение.

“Повернись, Дейв! Посмотри в камеру. Нет! Это слишком быстро! Сюда!”

“Твою мать, я не могу этого сделать!”

Было довольно трудно одновременно выступать и играть на видеозаписи, даже если бы я был трезв и стоял прямо. Обдолбанный? Забудьте. Без вариантов.

Мы прожгли менеджеров почти так же быстро, как мы прожгли барабанщиков и гитаристов. Джей Джоунс, Кит Ролз, а затем Тони Мейтленд, руководивший Five Young Cannibals в своих пятнадцати минутах славы. Тони находился с Мегадэт около наносекунды, пока не передал бразды правления Дугу Талеру, бывшему музыканту, чья карьера менеджера пошла в гору благодаря работе с Motley Crue, The Scorpions и Bon Jovi.