Дэйв Мастейн - Мастейн. Автобиография в стиле хэви-метал (ЛП)

Сольная пластинка была прервана в то время, как я помогал ремастерировать весь каталог Мегадэт. К тому времени, как я вернулся к сольному проекту весной 2004-го, EMI начали серьезно давить на меня, чтобы я выпустил очередной альбом под брендом Мегадэт. Лейбл утверждал, что я свазан контрактными обязательствами выпустить очередную пластинку Мегадэт, прежде чем отправиться в сольное плавание. Вместо того, чтобы втянуться в бесконечный, дорогой, и в конечном счете бесполезный правовой спор, я решил просто взять песни, которые я написал и записал и выпустить их в качестве последней на данный момент и последней пластинки Мегадэт вообще, метко названной 'The System Has Failed'.

Но тогда у меня возникла идея. Если Мегадэт будут возрождены, с новой пластинкой и даже гастролями в поддержку этой пластинки, тогда почему не возродить самый успешный состав Мегадэт? Говоря о коммерческой и творческой составляющей, я подумал, что это было отличной идеей.

Первым, кому я позвонил, оказался Ник Менза, который тут же ухватился за эту возможность.

Ладно, хорошее начало. Один есть, осталось еще двое.

Следующий звонок был Марти Фридману. Мне всегда нравился Марти, я восхищался его гитарными навыками, и даже хотя я был чрезвычайно расстроен его уходом и тем, как он пытался оказывать чрезмерное творческое давление во время записи 'Risk', я не питал к нему личную неприязнь. В какой-то мере вы не могли не уважать Марти. Он имел право жить своими фантазиями. Этот парень всегда говорил, что хочет жить в Японии, играть более мейнстримовую музыку и учить других, как играть на гитаре. И это именно то, что он сделал. Можно лишь пожелать ему удачи в этом. Я не хотел оттаскивать Марти от этого на большой отрезок времени. Моя задумка состояла в том, чтобы воссоединить состав Мегадэт времен 'Rust In Peace' для проведения очень особенного события. Я хотел дать парням возможность пойти в студию и перезаписать 'The System Has Failed', заменив и, надеюсь, улучшив то, что уже было сделано сессионными музыкантами. Мы бы продали кучу записей, поездили с гастролями, а затем все смогли бы вернуться к своей привычной жизни. Для меня это означало сконцентрироваться на сольной работе.

К сожалению, эта идея не вызвала волнения и энтузиазма, который я ожидал; вместо этого, она по большей части открыла старые раны и вызвала острые дискуссии о деньгах и власти.

Моя первоначальная беседа с Марти начиналась примерно так:

“Привет, Марти”.

“Привет, Дейв”.

“Эй, я очень сожалею обо всем”.

“Да, я тоже”.

Небольшой разговор, бла-бла-бла.

Я сказал Марти о новой пластинке и предполагаемом турне, и затем спросил, есть ли у него заинтересованность сделать это вместе. Марти поколебался, а затем засыпал вопросами, на которые я не был готов ответить.

Каков маркетинговый бюджет? Гастрольный бюджет? Бюджет пластинки? Сколько денег он получит? Есть ли у меня конкретные даты?

У меня голова пошла кругом.

Эй, чувак, помедленнее.

Я не мог поверить, что он спрашивает меня обо всем этом дерьме, когда с начала разговора не прошло и двух минут. Я ответил примерно в духе, знаешь что, Марти? Тебе не нужно знать эти вещи. Тебе не нужно знать бюджет пластинки, потому что ты не записывал эту пластинку. Тебе не требуется знать гастрольный бюджет, потому что ты будешь просто временным участником.

Вот так почти сразу у нас с Марти скис разговор. Затем я позвонил Эллефсону. В принципе вот наш разговор:

“Привет, Джуниор. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я решил, что хочу снова играть, и собираюсь с гастролями. И хочу поговорить с тобой о том, чтобы поехать со мной вместе. Я записал новую пластинку, она почти готова, поэтому тебе не нужно беспокоиться об этом дерьме. Она выйдет в скором времени. Если тебе интересно, мы микшируем ее в Нэшвилле; можешь съездить туда и попытаться переиграть то, что мы уже имеем. Если сможешь, мы используем это на пластинке. Если нет, ничего страшного, ты по-прежнему можешь отправиться с нами на гастроли”.

И, как и Марти, Дэвид пустился в перечисление запросов. Не вдаваясь слишком глубоко в дурманящие мелочи практики отчетности, давайте просто скажем, что Дэвид искал что-то похожее на полное сотрудничество в этом предприятии. Ну, этого бы, конечно, не произошло. Я собрал весь этот проект. Я написал каждую песню, спродюсировал пластинку, разработал концепцию турне. Мне требовалась лишь поддержка группы, и я подумал, что было бы неплохо собрать старую банду Мегадэт. Но все оказалось гораздо сложнее, чем я ожидал.

“Джуниор, у меня еще нет ответов ни на один из твоих вопросов” — объяснил я. “И честно говоря, если бы я знал, мне было бы неловко говорить тебе все это. Слишком много информации, которая требуется бас-гитаристу для проведения одного единственного турне”.

Вот так все и было: одна пластинка, одно турне. Это был не реюнион. Я пытался сказать это так четко, насколько это было возможно.

И так же быстро, как возникли мои надежды, так же быстро они не оправдались.

Потребовалось всего несколько телефонных звонков и неловких разговоров, чтобы прийти к очевидному выводу: не будет созыва старого Мегадэт; пришло время двигаться дальше. Я подумал, что это был конец всему. Представьте мой шок, когда в начале июля 2004-го Эллефсон подал на меня иск вопросом в 18.5 миллионов долларов в федеральный суд Манхэттена.

В иске утверждалось, среди прочего, что я обманным путем лишил Дэвида издательских и мерчандайзинговых авторских прав и не выполнил свое обещение передать ему контроль над Мегадэт после своего ухода. Я никогда не делал подобных заявлений, и договор, подписанный Дэвидом — юридически обязывающий контракт, в котором были прописаны условия нашего разделения в мельчайших подробностях.

Однако, в своем иске Дэвид утверждал, что он изменил свое мнение сразу после подписания соглашения о разделе, и поэтому договор был недействителен.

Когда я услышал об иске Джуниора, я был настолько зол, что едва мог видеть перед собой. Дело было не только в деньгах; дело было еще и в том, что я на меня публично и несправедливо напал тот, кого я поддерживал и защищал на протяжении многих лет.

Весь судебный процесс — фактический документ, каким-то образом оказался в Интернете, годе был размещен во всех своих непристойных подробностях. Битва естественно просочилась в широкую Вселенную поклонников хэви-метал, чьи рассуждения крутились вокруг двух гипотез:

1) Мастейн жадный, эгоистичный мудак.

2) Эллефсон жалкий, неблагодарный мудак.

Среди тех, кто нашел время, чтоб изучить этот вопрос тщательнее, громким вердиктом было: номер два.

Оправдание состоялось не только в суде общественного мнения, но и в зале Федерального Судьи Наоми Бухвальд, которая в январе 2005-го полностью отклонила иск Эллефсона. При этом она заявила, что иск был необоснованным. Каким он и был. В конце концов, Дэвид стал человеком, которому пришлось выписать чек. Чек на большую сумму.