Константин Могилевский - Столыпин личность и реформы

Основные из них были обусловлены существованием общины. Столыпин высказывался об этой институции крайне жестко. «Наша земельная община — гнилой анахронизм, здравствующий только благодаря искусственному, беспочвенному сентиментализму последнего полувека, наперекор здравому смыслу и важнейшим государственным потребностям. Дайте выход сильной личности в крестьянстве, освободите ее от воздействий невежества, лени и пьянства, и у вас будет прочная, устойчивая опора для развития страны без всяких утопий и искусственных, вредных скачков. Община в ее настоящем виде не помогает слабому, а давит и уничтожает сильного, давит народную энергию и мощь». Столыпин прямо связывал аграрные преобразования и создание гражданского общества. По его словам, Россия «до сих пор была государством сословным, причем самое большое сословие, крестьянство, в десять раз превышающее численностью все остальное, вместе взятое, было обезличено главным образом общиной. Это не отдельные граждане, а людская амальгама, масса, в которой индивидуализму открыта только одна дорога — кулачество. В ней нет понятия о гражданственности, о связанных с нею правах и обязанностях, следовательно, нет и граждан. Нужно создать этих граждан, нужно дать способной части крестьянства возможность сделаться ими».

Аграрные преобразования были лишь инструментом для создания в России гражданского общества. На это же были направлены и другие важнейшие реформы: самоуправления, образования, социального страхования и др. Крестьянство намного превосходило по численности все прочие группы населения, поэтому именно работе с ним Столыпин уделял повышенное внимание.

Решение аграрного вопроса П.А. Столыпин видел в превращении крестьянина в собственника своего земельного надела. Кроме того, человека необходимо было наделить имущественными правами, дабы гражданские и политические права не оставались пустой буквой. «Пока крестьянин беден, пока он не обладает личной земельной собственностью, пока он находится в тисках общины, — говорил Столыпин, — он остается рабом, и никакой писаный закон не даст ему блага гражданской свободы». Отсюда вытекала главная стратегическая задача — «снять те оковы, которые наложены на крестьянство, и дать ему возможность самому избрать тот способ пользования землей, который наиболее его устраивает». Крестьяне должны были сами сделать свой выбор, ибо, считал Столыпин, «закон не призван учить крестьян и навязывать им какие-либо теории, хотя бы эти теории и признавались законодателями совершенно основательными и правильными». Для реализации этой задачи правительством был инициирован целый комплекс мер. Указом 9 ноября 1906 г. крестьянин получил право укреплять в собственность свой надел, который прежде он не мог ни продать, ни заложить, ни сдать в аренду. Указ 9 ноября 1906 г. должен был стать, по Столыпину, последним звеном в «деле раскрепощения нашего земледельческого класса». Указ ликвидировал насильственное прикрепление к общине и раз и навсегда уничтожил закрепощение личности, несовместимое с «понятием о свободе человека и человеческого труда». Но чтобы крестьянин окончательно почувствовал себя свободным, ему, подчеркивал Столыпин, следует дать возможность «укрепить за собой плоды трудов своих и предоставить их в неотъемлемую собственность.

Пусть собственность эта будет общая там, где община еще не отошла, пусть она будет подворная там, где община уже не жизненна, но пусть она будет крепкая. Пусть будет наследственная». Считая чувство личной собственности природным свойством человека, Столыпин настаивал на том, чтобы в России сформировался мощный класс крестьян-собственников, который в аграрно-крестьянской стране станет, с одной стороны, основным источником формирования среднего класса, а с другой — прочным фундаментом гражданского общества и правового государства.

В январе 1911 г. в частной беседе П.А. Столыпин говорил: «Освободили крестьян в 1861 году и успокоились. Не считались с эволюцией их мировоззрения и разросшимся постепенно в России социальным движением. Земля, сосредоточенная в руках «помещиков-тунеядцев», эксплуатирующих крестьян-арендаторов, конечно, крупный козырь в руках социалистов для подкапывания под государственность. Что-то надо было предпоставить разрушающему их влиянию. Лозунги, обещания — им не верят. Силу казаков? Палка о двух концах — и эта мера действительна до поры до времени. Надо создать крестьянина-собственника, освободить его от общины, дать кредит. Собственность свою крестьянин будет ценить и защищать. Инициативы и энергии у русского мужика непочатый край. Надо их использовать. Привить крестьянину-собственнику социализм не удастся, он станет большей опорой монарха и осознает свою родину. Попутно, конечно, самое серьезное широкое содействие деревне агрономической помощью и мелким кредитом. Ответственность кармана в учреждениях мелкого кредита будет заставлять думать, разовьет самодеятельность. Мало земли у крестьянина, — да, — но у нас есть земельный фонд у Крестьянского банка, ресурсы государства, да я считаю, что близко уже то время, когда нам придется стать перед вопросом экспроприации частновладельческих земель. Что меня ждет в последнем случае, если указ 9 ноября 1906 года и закон о землевладении в Юго-Западном крае вызвали такую бурю и нападки на меня… Еще одно крупное государственное потрясение в недалеком будущем — и мы пойдем к гибели».

Будучи полноценным владельцем своего земельного участка, крестьянин мог брать ссуды в Крестьянском банке, отвечая за выполнение взятых обязательств своим имуществом. Крестьянский банк выполнял и другую важную функцию. Он покупал земли поместного дворянства и на выгодных условиях перепродавал их успешному крестьянству. Таким естественным, мирным образом происходило перераспределение земельного фонда. Горизонты планирования у столыпинского правительства были весьма широки. Кредитование крестьянства под 4,5 % годовых на срок свыше 50 лет давало возможность домохозяевам существенно улучшить жилищные условия своей семьи, «растянув» выплаты по займу на 2–3 поколения.

Простое изменение правового статуса крестьянского надела не могло привести к качественным изменениям в крестьянском хозяйстве. Обычный надел был разделен на множество полос, между которыми пролегали значительные расстояния. Это заметно затрудняло земледельческие работы. Таким образом, перед правительством вставала проблема землеустройства, которое сводило бы воедино полосы одного надела. В итоге возникал бы отруб или хутор (если бы от общины обособлялся не только земельный надел, но и усадьба с хозяйственными постройками). Столыпин не просто объявил аграрную реформу и обеспечил ее законодательно, он предусмотрел создание мощного инструмента реализации своих планов. В целях «выяснения на местах земельных нужд крестьянского населения и содействия к расширению и улучшению его землевладения» в деревню были направлены хорошо подготовленные специалисты, которые должны были воплотить в жизнь столыпинские идеи землеустройства.