Константин Могилевский - Столыпин личность и реформы

Столыпин полагал, что правильно поставленное образование должно оградить высшую школу, студенчество от увлечения разрушительными идеями. Он писал: «Аккомодация к общественному мнению, к настроению в деле народного просвещения была бы самым тривиальным и бесплодным оппортунизмом. И в этом деле надо путь держать по звездам, а не по блуждающим огням! А руководствуемся мы с вами, я полагаю, тем же созвездием. Я видел развал школы, я знаю русского революционера, благодушного неуча, думающего достигнуть высшего совершенства, взамен длинного и торного пути воспитания ума и воли, одним скачком… с бомбою в руках по направлению к власти! И я думаю, я убежден, что спасти нашу молодежь, а следовательно, и Россию, может только реформа школы, последовательная и, может быть, суровая, как сама логика».

При этом развитие системы образования понималось П.А. Столыпиным в «связке» с ростом научного знания и накопления культурных богатств. В годы реформ правительство активно финансировало фундаментальные исследования, научные экспедиции, академические издания, реставрационные работы, театральные коллективы, развитие кинематографа и т. д. В период премьерства П.А. Столыпина было подготовлено детально разработанное «Положение об охране древностей»; было принято решение о создании Пушкинского дома в Санкт-Петербурге; были поддержаны многие проекты по организации музеев в различных частях империи.

Правительство создавало благоприятную среду для дальнейшего поступательного развития русской культуры и приобщения к ней все большего числа граждан России. По сути дела, так реализовывалось право человека на достойную жизнь, подразумевавшую возможность получения качественного образования и приобщения к культурным богатствам страны.

Поражение России в русско-японской войне 1904–1905 гг. наглядно продемонстрировало необходимость скорейших преобразований в армии. Можно выделить три направления военной политики: упорядочение принципов комплектования вооруженных сил, их перевооружение, строительство необходимой инфраструктуры. В годы столыпинских реформ был разработан новый Воинский устав, четко определявший порядок призыва в армию, права и обязанности призывных комиссий, льготы по отбыванию воинской повинности и, наконец, возможности обжалования решений властей. Иными словами, правительство стремилось «вписать» отношения между гражданином и вооруженными силами в правовое пространство Российской империи.

Государство увеличивало ассигнования как на содержание офицерского корпуса, так и на переоснащение армии. При прокладке новых железнодорожных путей также учитывались военно-стратегические интересы государства. В частности, второй путь Сибирской магистрали, Амурская железная дорога должны были облегчить мобилизацию и переброску сил из различных частей империи и, соответственно, саму оборону дальневосточных окраин России.

Столыпин являлся категорическим противником силовых методов разрешения внешнеполитических конфликтов. Потрясенный бессмысленностью войны с Японией, он говорил: «Грустна и тяжела война, не скрашенная жертвенным порывом». Вместе с тем Столыпин выступал последовательным сторонником укрепления военно-стратегической мощи России. Это можно было достичь лишь при принципиально новом подходе к проблеме формировании армии, которое не должно было подрывать социально-экономическое развитие страны. По инициативе Думы межведомственной комиссией, образованной при Военном министерстве, была произведена переработка устава о воинской повинности. В нем четко прописывались льготы по отбыванию воинской повинности для различных категорий призывников, круг функций и компетенций призывных комиссий и система обжалования их решений, определение срока службы и родов войск, меры ответственности призывника от уклонения от призыва в армию и т. д.

В частности, от воинской повинности освобождались 7 категорий граждан, в первую очередь духовенство и ученые. Отсрочки предоставлялись по имущественному положению, для окончания образования, вследствие нахождения на службе по договору на судах торгового флота и по семейному положению. Вместе с тем, отправлялись служить не все, подлежащие призыву; производился набор заранее планируемого количества солдат. Поскольку это количество было заведомо меньше круга лиц, которых можно было призвать, устанавливалась детально прописанная процедура жеребьевки.

Говоря о действиях, предпринятых Столыпиным по обеспечению обороны государства, нельзя обойти вниманием вопрос о флоте. Россия после Цусимы оказалась на море практически безоружна, и нашлось много желающих заявить, что флот стране не нужен — его создание и развитие требует весьма значительных ассигнований, а потерять его можно мгновенно. Выступая в Думе, Столыпин призвал слушателей «забыть ту жгучую боль, которую испытывает каждый русский, когда касается вопроса о русском флоте», и понять, что «только тот народ имеет право и власть удержать в своих руках море, который может его отстоять». В Главном морском штабе были разработаны так называемые большая и малая судостроительные программы.

Несмотря на то, что сильная, укомплектованная по понятным принципам армия была необходима государству для защиты внешних границ, она являлась и мощнейшим социальным фактором. Говоря о флоте, Столыпин напоминал, что в действительности речь идет о живых людях, связавших с морем свою судьбу. Предложенные Столыпиным меры позволяли достичь большей справедливости при наборе в армию, уменьшить произвол государственных органов, комплектовать войска, не сдавая при этом позиции в других отраслях экономики.

Это было время, когда вся Европа жила в ожидании скорой большой войны. Уже сложилась блоковая система, Россия в ее формировании принимала самое активное участие. Однако П.А. Столыпин был принципиальным противником втягивания страны в мировую войну, считая, что для отечественной экономики, вооруженных сил, социальной структуры это будет невыносимой нагрузкой. Именно поэтому он предпринял исключительные усилия для того, чтобы Боснийский кризис 1908 г. не перерос в вооруженное столкновение. П.А. Столыпин прекрасно осознавал, что проводимые им системные преобразования могли дать свои плоды лишь через определенный период мирного поступательного развития.

Конкуренты России на международной арене, осознавая масштаб личности Столыпина, связывали перспективы внешнеполитического курса империи с теми тектоническими внутренними изменениями, которые она переживала в 1906–1911 гг. Показателен следующий случай. В мае 1908 г. Столыпин выехал инкогнито в Берлин, где в то время проживала его дочь. Затем он планировал провести 2 месяца на яхте, блуждая по скандинавским шхерам. Об этом никто не должен был знать, однако каким-то образом информация дошла до кайзера Германии Вильгельма II. Он давно хотел познакомиться с премьером России и отправился на личной яхте вдогонку за ним. Столыпин не желал нарушать инкогнито, но кайзер был настойчив. Едва яхта Николая II «Алмаз», на которой путешествовал Столыпин, бросала якорь, на горизонте появлялся штандарт немецкого императора. Несколько дней продолжалось такое преследование, но каждый раз русский премьер оказывался неуловимым. Их встреча состоялась через год в официальной обстановке в присутствии Николая II и его семьи. За завтраком кайзер сидел между императрицей Александрой Федоровной и Столыпиным. По воспоминаниям зятя Столыпина, кайзер «не сказал ни слова с императрицей и весь как бы впился в Петра Аркадьевича, засыпая его вопросами и боясь проронить хотя бы одно сказанное им слово». Чуть позже он сказал: «Необычайно счастливый день. Наконец я узнал Столыпина. Если бы у меня был такой министр, как он, я бы показал, что из себя представляет Германия… К сожалению, второго такого человека не найти».