Александр Феклисов - Признание разведчика

Но это не помешало нашей дружеской беседе.

Мы вспоминали наши прошлые встречи, события тридцатилетней давности. Мой собеседник заметил, что ни он, да и никто из его коллег в Соединенных Штатах, еще несколько лет тому назад даже представить не мог, какие радикальные изменения произойдут в Советском Союзе. Скали был раскован, шутил, рассказывал, как он снимался в фильме Эй-Би-Си. Не забыл подчеркнуть, что ничего плохого обо мне не говорил. По моей просьбе Скали дал мне на память две своих фотографии и одну из них украсил дарственной надписью. И высказал, пожелание, чтобы перед отъездом я зашел к нему проститься.

Утром 10 сентября я позвонил Скали. Он сухо спросил:

— Что вам угодно?

Я сразу понял, что у него скверное настроение.

— Через день я улетаю домой, — сказал я, — и, как мы ранее условились, хотел бы нанести ему визит вежливости перед отъездом. Он пригласил зайти к нему в середине дня.

Скали стоял посредине комнаты. Он обхватил руками голову и морщился от боли. Я заметил, что он, очевидно, нездоров. Джон пожаловался на головную боль и пальцем поднятой руки показал на потолок. Заметив на моей лице удивление, он пояснил: только что вернулся с бурного совещания у руководства.

Беседа наша не клеилась. Джон разговаривал неохотно, нервничал. Я все же решил сказать, что очень сожалею, что мы не смогли договориться и рассказать в совместном фильме или написанной вместе книге правдивую историю о наших неофициальных встречах в те роковые дни 1962 г.

— Я ничего писать не буду, — отрезал мой собеседник. — Это вы не хотите признать, что передали мне предложения о мирном разрешении конфликта!

Я не ожидал такого ответа и тоже занервничал, но потом взял себя в руки и спокойно сказал, что это сущая чепуха. От этих слов Скали взорвался. Лицо его побагровело, а взгляд стал злым.

Видя, что дальнейший разговор вести бесполезно, я предложил:

— Давайте останемся каждый при своем мнении. Со временем история нас рассудит. Моя совесть чиста. Я сплю спокойно.

Скали ничего не ответил.

Я пожелал ему и его семье доброго здоровья и благополучия.

Он молча проводил меня по коридору. У лифта, холодно пожав друг другу руки, мы расстались.

Скали, как я понимаю, много лет тому назад сказал неправду не по своей воле, а с подачи своих боссов. Сложная внутриполитическая обстановка в США, антагонистические отношения между Вашингтоном и Москвой, законы «холодной войны» не позволяли сказать правду.

Мое предположение оказалось верным.

Седьмого марта 1997 г. на встрече с корреспондентом агентства «Кокс» Джозефом Олбрайтом я поинтересовался, как поживает Джон Скали. «Джон умер в октябре 1995 г.», — услышал я ответ. Мой собеседник передал мне две страницы с некрологами из газет. В них Скали характеризовался как выдающийся журналист освещавший международные события, — деятельность Белого дома, Госдепартамента, Пентагона, разведывательного сообщества США. Он был специальным советником президента Никсона по международным делам, а с 1973 г. почти в течение грех лет был постоянным представителем США при ООН. С 1975 г. до своей смерти работал старшим корреспондентом и консультантом в телевизионной компании АВС.

В некрологе же отмечается, что «особое всемирное признание Скали получил за свою выдающуюся роль в качестве представителя правительства США при ведении закулисных переговоров, которые помогли предотвратить ядерную войну во время кубинского ракетно-ядерного кризиса. По просьбе президента Кеннеди Скали не афишировал эту информацию».

Тайная роль Скалли в разрешении Карибского кризиса недавно была правдиво объяснена высокопоставленным представителем Госдепартамента.

Все тайное становится явным!

Двадцать первого ноября 1918 г. в «Правде» была напечатана статья В. И. Ленина «Ценные признания Питирима Сорокина». Ленин писал: «Правда» поместила сегодня замечательное интересное письмо Питирима Сорокина, на которое надо обратить особое внимание всех коммунистов. В письме этом, напечатанном в «Известиях» Северо-Двинского исполнительного комитета, Питирим Сорокин заявляет о своем выходе из партии правых эсеров и о сложении с себя звания члена Учредительного собрания».

Далее Ленин подробно показывает объективные причины такого шага П. Сорокина и излагает тактику большевиков по привлечению на свою сторону мелкобуржуазных слоев и интеллигенции.

Волею судьбы за время своей работы в США я несколько раз встречался с Питиримом Сорокиным. Осенью 1942 г. я прилетел в Бостон для выступления на митинге, организованном местным Комитетом помощи русским в войне. На аэродроме меня встретили представители комитета, среди которых оказался и Питирим Сорокин. Поздоровавшись со мной и назвав себя, он выразил сочувствие в связи с предательским нападением на СССР фашистской Германии.

По пути к автомобилю Питирим Сорокин признался:

— Я давно позабыл все обиды и делаю все возможное, чтобы хоть на толику облегчить страдания моего народа. Вы первый советский человек, с которым я разговариваю в США.

Питирим Сорокин был членом исполкома бостонского отделения Комитета помощи русским в войне. На митинге он сидел в президиуме, но не выступал. После митинга я распрощался с организаторами и ночным поездом уехал в Нью-Йорк.

Новая моя встреча с Питиримом Сорокиным состоялась лишь через 20 лет. В начале декабря 1962 г. меня пригласили выступить перед студентами Гарвардского университета. Накануне вылета в Бостон я позвонил Питириму Александровичу и выразил желание встретиться. Как мне показалось, он обрадовался звонку и пригласил к себе домой.

После лекции, уже подъезжая к месту, я встретил его перед домом. Он жил в маленьком городке Винчестер возле Бостона. День стоял пасмурный, небо было покрыто сплошными серыми облаками. Вдоль узкой асфальтированной улицы выстроились двухэтажные домики дачного типа, окруженные голыми низкорослыми деревьями и кустами.

На Сорокине было старомодное темное двубортное демисезонное пальто, широкополая темно-серая шляпа, очки в светлой пластмассовой оправе. Ему исполнился 71 год. Лицо уже избороздили морщины, но выглядел он крепким и волевым, красивым старцем. Махнув рукой в сторону дома хозяин сказал:

— Вот моя хата. Здесь я коротаю свой век с женой. Добро пожаловать…

Появилась Елена Петровна, немолодая, но еще привлекательная стройная женщина с правильными чертами лица. Я передал ей подарок — бутылку «Столичной», баночку зернистой икры и коробку конфет.

Елена Петровна приветливо провела меня в дом. На первом этаже располагались прихожая, большая гостиная-столовая и кухня; на втором — две спальни, кабинет, библиотека.