Александр Феклисов - Признание разведчика

Прибыв в Англию, Фукс приступил к розыскам своего отца. Через общего знакомого, известного английского квакера К. Кэтчпула он передал письмо отцу. Сообщив, что жив-здоров, Клаус написал, что принимает меры, чтобы тот приехал к нему. Одновременно ученый обратился к английским властям с просьбой разрешить его отцу приехать в Англию. Власти задержали приезд Фукса-старшего на целый год.

Вскоре, правда, Клаусу удалось самому приехать в Германию в составе группы английских ученых, которые участвовали в допросе известного немецкого физика Отто Гана, интернированного оккупационными войсками. Ган участвовал в работах по созданию атомной бомбы, которые велись в гитлеровской Германии.

Фукса еще раньше по заданию «Сикрет интеллиженс сервис» анализировал работу немцев по атомной проблеме.

В Германии Клаус встретился в отцом после десятилетнего перерыва.

Осенью 1947 г. Эмиль Фукс наконец получил британскую визу для поездки к сыну. Отец остановился в городе Абингдоне, недалеко от Харуэлла. Он прожил там около месяца, изредка встречался с Клаусом, а большую часть времени посвящал чтению проповедей на собраниях квакеров в различных городах Англии. Затем возвратился в Западную "ерманию.

Руководство разведки МГБ СССР поручило мне встречаться с Клаусом Фуксом в Лондоне. К тому времени я, к сожалению, плохо разбирался в атомных делах. Мой шеф еще в Москве прикрепил ко мне ученого-атомщика, под руководством которого я изучал устройство и технологию производства атомной бомбы, анализировал, какую информацию предполагается получить от Фукса.

Накануне отъезда в Англию меня принял начальник разведки генерал-лейтенант Савченко. Он подчеркнул, что Фукс может помочь создать отечественную атомную бомбу. Превыше всего генерал ставил заботу о безопасности источника.

Связь с Фуксом возобновили в период, когда «холодная война» достигла своего апогея. В прессе, по радио и в кино проводилась разнузданная кампания шпиономании с целью прекращения контактов местных граждан с советскими представителями. Увеличивался численный состав служб контршпионажа в Англии и США, усиливалось наблюдение за советскими учреждениями, слежка за их персоналом, на который имелись хотя бы небольшие компрометирующие данные.

В столь сложное, опасное время только беспредельная преданность Фукса, его огромное мужество и крепкие нервы позволили продолжить тайные встречи с представителем советской разведки и передачу секретных материалов.

В 1947–1949 гг. я встречался с Клаусом раз в 3–4 месяца. Встречам предшествовала тщательная подготовка, а план каждой явки утверждался в Центре. Прежде всего, следовало убедиться, что мы пришли на свидание без «хвоста». Во время беседы требовалось:

— обсудить обстановку вокруг ученого, выяснить его возможности и не упускать подозрительные моменты;

— получить от него устную информацию;

— дать задание по подготовке нужных материалов;

— побеседовать о международной обстановке и ответить на вопросы;

— назначить очередную встречу и повторить условия запасных вариантов;

— принять принесенные материалы.

Из проведенных явок мне особенно запомнилась первая. Она планировалась в пивном баре в отдаленном от центра районе Лондона. Хотя район и место встречи были мною тщательно осмотрены заблаговременно, я пришел туда за 15 минут до назначенного часа, чтобы еще раз изучить обстановку. Ничего подозрительного не обнаружил. С противоположной стороны улицы стал ожидать появления Фукса. Он прибыл без опоздания и зашел в бар. Я понаблюдал три минуты, не последует ли кто за ним. Нет, никого. Тогда я сам зашел в бар и сразу увидел сидящего за стойкой человека, читающего газету. Перед ним стоял наполовину опорожненный стакан с пивом. Этот человек полностью соответствовал словесному портрету и фотографии Фукса.

Я сел за стойку, заказал пиво и положил перед собой на стойку обусловленный журнал так, чтобы его мог увидеть агент, одновременно наблюдая за входной дверью. Ничего подозрительного не было. Правда, в бар вошли двое пожилых мужчин, видимо, здешние пенсионеры. Они поздоровались, как старые знакомые, с барменом, взяли пиво и пошли в другой зал.

Как было условленно, Фукс, держа в руке стакан с пивом, подошел к щиту с фотографиями известных английских боксеров. Там уже стояло несколько человек, обсуждавших достоинства спортсменов. Через несколько секунд к этой группе присоединился и я. В обсуждение вступил Фукс и согласно паролю произнес фразу:

— Брюс Видкок самый лучший боксер Великобритании за все времена.

На это я заметил:

— Томми Фар значительно лучше Брюса Вудкока.

Это был отзыв.

Возник спор. Оставив спорящих, Фукс поставил стакан на стойку, поблагодарил бармена и вышел на улицу. За ним никто не последовал. Через минуту то же самое сделал я. Увидев на улице агента, последовал за ним, догнал и, поздоровавшись, назвал его по имени. Затем представился ему Юджином.

Мы прогуливались по малолюдным улицам. Выяснилось, что по своей инициативе Фукс принес важные материалы по технологии производства плутония, которые он не мог достать в США. Он рассказал, что в Харуэлле его приняли хорошо. Руководство с ним считается, и он в курсе всех работ по созданию английской «штучки».

Я задал ученому несколько вопросов и получил конкретные обстоятельные ответы. Передал ему задание на листе бумаги с вопросами, по которым просил подготовить информацию к следующей встрече. Клаус внимательно прочитал записку и возвратил ее, сказав, что сможет это выполнить.

Далее мы договорились об очередной встрече и системе запасных явок на случай, если агент не сможет прийти. Я опасался, что он перепутает время, дни, места встреч, поэтому попросил его условными знаками пометить их в соей записной книжке. Однако Клаус ответил что не хотел бы этого делать, он все хорошо запомнил. Чтобы убедиться в этом, я предложил повторить обусловленную систему встреч. Улыбнувшись, он повторил все без единой ошибки.

Выполняя наказ генерала Савченко, я рассказал агенту, каким образом ему следует проверяться, чтобы выяснить, ведется ли за ним слежка. Рекомендовал ему также не приходить на встречу в случае малейшего подозрения, что за ним есть «хвост».

— Я рад нашей встрече, — сказал Клаус, внимательно посмотрел мне. в глаза и после небольшой паузы, улыбнувшись, спросил:

— Неужели ваш «бейби» скоро появится на свет?

— О каком «бэйби» идет речь? — ответил я вопросом на вопрос.

— Я имею в виду советскую атомную бомбу. Судя по вашим устным и письменным вопросам, через два года советские товарищи взорвут «штучку».