Андрей Хаас - Корпорация счастья. История российского рейва

— Да, самая настоящая house-party, — сообщил Тимур. — Я был в Нью-Йорке, в подобных мастерских, где утраиваются вечеринки. Но там немного не то. Обычно это какой-нибудь ангар, а чаще заброшенная фабрика, и на окраине. Здесь у вас совсем по-другому: шикарная квартира, Фонтанка из окон. Красота.

В комнате появился мрачный кот Пицца, прятавшийся всю ночь под ванной. Нервно помахивая хвостом, он недоверчиво осмотрел незнакомых людей, настороженно оценивая свои перспективы поесть. Испытав на протяжении ночи свою еженедельную порцию ужаса, он остро нуждался в пище, чтобы хоть как-то совладать с этой встряской своих слабых кошачьих нервов. Но в квартире кроме соли, чая и пакета лаврового листа за газовой трубой не было ничего съестного. Кот молча страдал, проклиная house-party, о которой так лестно отзывался Тимур.

— Кис-кис-кис! — одновременно позвали его несколько человек.

— Как его зовут? — умиленно спросила Ира. — Какая прелесть!

— А его зови не зови — все равно не придет. Он у нас дикий, — сообщил Миша, разливая чай по стаканам.

— Леша, а можно на следующей неделе я приглашу к вам двух своих друзей? — осторожно поинтересовался Денис Егельский. — Это прекрасные молодые люди, и они очень хотят попасть к вам в гости.

— Денис, это место в той же мере ваше, в какой и наше. Мы будем очень рады, если все друзья и приятные люди будут приходить потанцевать.

— Спасибо, очень мило.

Андрей вышел из гостиной и направился в танцпол. Музыка на кассете давно кончилась, и динамики легонько гудели, отдыхая после многочасовой работы на полной мощности. Он выключил одну за другой все светящиеся кнопочки на панелях, погасил уже никому не нужный свет и вернулся к компании.

— Леша, а ты виделся сегодня с Африкой? — спросил Тимур.

— Я видел его, но не разговаривал, а что?

— Они заходили сегодня с Ирэной, но ты И1рал. Они были недолго и звали нас утром на чай. Хотите, пойдем с нами? Они в мастерской, радом с вами на Фонтанке.

— Я с удовольствием, — ответил Алексей. — Ты пойдешь? — спросил он у брата.

— Пошли, — волнуясь оттого, что на него обратили внимание, сказал Андрей.

Все стали собираться, а Алексей заскочил в свою комнатку переодеться.

— Миша, — крикнул Леша уже на лестнице. — Мы скоро будем.

— До свидания, Миша! Пока! — попрощалась вся компания, спускаясь по лестнице.

— Пока, — с легкой досадой прозвучал из глубины квартиры голос Миши.

Было восемь утра или что-то около того — часов ни у кого не было. Несмотря на время года, неожиданно ярко светило солнце и по бледному небу неслись раздувы белых перистых облаков. Разбившись на парочки, оживленная компания двинулась по гранитной набережной Фонтанки.

— Леша, а Африка — это тот, который в «Ассе» снимался? — спросил Андрей у брата.

— Да. А ты с ним не знаком?

— Я вообще о нем много разного слышал: что он с «кино» играл, с Курехиным, что он художник.

— Да. Но ты видел его у нас много раз, наверное, просто не общался. Он очень интересный, тебе понравится. Тебе вообще нужно знакомиться с новыми людьми, а то ты какой-то нелюдимый. Расслабься.

Борясь с приступами сомнения и нерешительности, Андрей задумался и, шагая рядом с братом, представлял себе что он сейчас увидит. Андрей уже давно слышал имя Африки в разных контекстах и, за последний год немного разобравшись в табели о рангах городского андеграунда, стал определенным образом представлять себе этого человека. Африка был знаком и дружен со всеми известными и модными людьми в этом городе. Андрей вспомнил, как, вернувшись из армии, он ходил на показ «Ассы» в кинотеатр «Родина». Просмотр тогда был затруднен постармейскими головокружениями, и сейчас сам фильм ему помнился плохо. Остались в памяти лишь несколько сцен: дерзкое исполнение песни про старика Козлодоева на дне рождения какого-то авторитета и как после этого и всего остального уголовники топили труп Африки, сраженного в расцвете лет по вине артистки Друбич.

Дом, в котором обитал Африка, располагался на нечетной стороне Фонтанки, между Подьяческой и проспектом Майорова Шестиэтажный доходный дом с мансардой имел огромный парадный подъезд с множеством надписей на стенах и плохо различимыми следами дореволюционной роскоши. В бельэтаже был лифт, но такой маленький и узкий, что компания смогла подняться, лишь разбившись на две группы. Андрей стоял в лифте, не имея возможности пошевелиться, и разглядывал неприличную надпись на стене перед собственным носом. Мастерская располагалась в мансардном этаже с достаточно высокими потолками, большая стальная дверь была распахнута, все вошли и встретились с хозяином. Африка появился в стеганой куртке коричневого бархата Я поздоровавшись с гостями, пригласил всех на кухню.

Мастерская начиналась с порога невероятным нагромождением всевозможных рулонов, пачек и коробок. Все проследовали на кухню, а Андрей, любопытствуя, стал осматриваться. Слева находился узкий, заставленный старинной мебелью кабинет, прямо от входа шел коридор в жилые комнаты, справа размещалась просторная кухня, из окна которой были видны небо и крыши домов. Играла музыка, все расселись по креслам вокруг заставленного посудой круглого стола и стали беседовать. Африка определенно обладал страстью к собирательству всякой всячины. Эта страсть в сочетании с живой фантазией превратила его жилище в занятное и по-своему неповторимое место. На стенах соседствовали фотографии, картины, иконы в киотах, плакаты, вымпелы, наклейки, знамена и рисунки фломастером. Полки и стеллажи были завалены книгами, журналами, видеокассетами, коробками, статуэтками, бюстами Ленина, макетами кораблей и подводных лодок, странными приборами и, возможно, еще сотней предметов разных времен и назначений

Разговор на кухне крутился вокруг прошедшего вечера и приятных преобразований в веселой квартире.

— Здорово то, что у вас происходит, потому что, когда хочется куда-нибудь пойти повеселиться, становится ужасно скучно, потому что пойти-то и некуда, — воодушевленно жаловался Денис.

— Да, это точно. Слушай, Леша, я сегодня видел, вы обзавелись аппаратурой? — спросил Африка.

— Да, но если продолжать этим заниматься, то нужно развиваться, — ответил Алексей.

— Браво, браво! Ты просто стихами говоришь, — засмеялась Настя.

Паровозным свистком на плите вскипел чайник, и Тимур стал готовить утреннюю папиросу. Одной рукой заваривая чай в пузатом чайничке, а другой переключая пультом телевизионные каналы, Африка обратился сразу ко всем:

— Сегодня ночью смотрел по спутнику, как Горбачев приехал в Берлин. У него после развала стены популярность в Европе больше, чем у Папы Римского. Но то, что он говорит, не может перевести ни один переводчик.