Артемий Троицкий - Гремучие скелеты в шкафу Том 2

Советский рок стал популярной темой в западных средствах массовой информации и объектом внимания скаутов от шоу-бизнеса. И тем не менее это не изобретение журналистов; советский рок — это гигантский феномен, просуществовавший уже более 20 лет. Но в виду своего весьма специфического происхождения он выполняет (или выполнял изначально) иную функцию, чем та, которую несет западный рок, что усложняет знакомство западного слушателя с Совроком. Попробую помочь.

С момента своего зарождения, то есть где-то в шестидесятых годах, советский рок обладал двумя основными характеристиками: он до мельчайших деталей копировал все западное и был совершенно нелегален. Только в начале семидесятых мы услышали первые рок-ансамбли, которые пели на русском языке и писали свой собственный, зачастую убедительный материал. Среди них назовем «Аквариум» из Ленинграда, довольно эзотерическую группу, вдохновляемую творчеством «Incredible String Band», созданными под влиянием индийской культуры произведениями Джорджа Харрисона и ранним Марком Воланом. И все же главным источником вдохновения для советских групп в те годы были по-прежнему «Beatles» (любимцы россиян во все времена) и британский хард-рок.

Шаг за шагом русскоязычные вокальные группы завоевывали популярность, и к началу восьмидесятых выработалась формула русского рока. Ее можно выразить одной строкой, перефразируя Маршалла Макпюэна: the message is the message [70] Совсем грубо можно перевести на русский как «главное — это тексты». (Прим. 2007 г.) .

Это означает, что большинство советских рок-групп не ставили себе целью хорошо танцевать, развлекать или заниматься художественными инновациями. Их цель — говорить людям правду. При Брежневе рок был единственным неформальным и не контролируемым властью видом массового искусства.

Диссидентские самиздатовские книги и журналы были доступны лишь крохотному кругу интеллектуалов, тогда как рок-песни, благодаря разветвленной подпольной звукозаписывающей индустрии, границ не знали. Социальную и политическую роль рока невозможно переоценить: она была колоссальна. В те лживые дни для миллионов подростков рок был единственным способом услышать правду, узнать о лицемерии и коррумпированности государства, получить представление об ином образе жизни. Неудивительно поэтому, что такие рок-музыканты, как Андрей Макаревич из «Машины времени», Борис Гребенщиков из «Аквариума», Юрий Шевчук из «ДДТ», отождествлялись в глазах слушателей с мессиями; их статусу культовых фигур общества позавидовали бы и Боно, и Брюс Спрингстин. Именно по этой причине власти делали все, что было в их силах, чтобы уничтожить рок: отменяли концерты, вносили группы в «черные списки», запрещали на протяжении нескольких лет само слово «рок». Но чем большее давление оказывалось на рок-движение, тем мощнее и крепче оно становилось.

Во многом советский рок был предтечей гласности — для молодого поколения он стал в эмоциональном плане Иоанном Крестителем. Но когда новые мелодии вышли наконец на сцену, для исполнителей рока это имело как положительные, так и негативные последствия. Сначала все предавались восторгу и ликованию: «Ого, нам официально разрешили выступать! Никакой цензуры! Хорошие деньги! Создаются рок-кпубы!». На смену незамутненному энтузиазму первых двух-трех лет пришло осознание конфликта между роком и гласностью — их столкновение привело рок-музыкантов в глубокое замешательство. Долго боровшийся за право на существование советский рок наконец-то праздновал победу — и одновременно начал терять почву под ногами. Фундаментальный подпольный миф, благодаря которому Соврок и обрел свою мощь, свой имидж и завоевал доверие масс, ушел в небытие! Запрещенные темы превратились в заголовки ежедневных газет, а нонконформистские рокеры стали любимыми персонажами столь презираемых ими ранее массмедиа. Борис и «Аквариум» — типичный пример того, как группа, только вчера обвинявшаяся в антисоветизме, превратилась в национальную знаменитость, хотя в ее песнях не изменилось ни слова.

Открывшиеся коммерческие возможности внесли дальнейший разлад в рок-движение: группы не могут устоять перед соблазном превратить свое радикальное очарование в медиарубли, сопротивлялись лишь немногие. Теперь группа получает от пяти до пятнадцати тысяч рублей за концерт, и если вспомнить, что Советская Россия все еще является государством всеобщего равенства и что средняя ежемесячная зарплата не дотягивает до двухсот рублей в месяц, то можно представить себе, как реагируют поклонники группы на ее возросшее благосостояние. Действительно, уже почти год большинство рок-групп в Советском Союзе играют при полупустых залах.

THE LISTENER 25 MAY 1989

Самым большим искушением, перед которым невозможно устоять, стала возможность выйти на западный рынок. Журналисты и кинодокументалисты первыми на Западе открыли советский рок, и в их распоряжении оказалось огромное поле для деятельности — они могли поведать миру о множестве интересных фактов и явлений. Затем пришла вторая волна — музыкальный бизнес, но тут уже не все было так гладко, как поначалу.

Во-первых, выяснилось, что в песнях Соврока слишком сильный акцент делается на слова, которые для западной аудитории, конечно же, не имеют большого смысла. Во-вторых, в музыкальном и визуальном плане группам недостает «советскости» или этнического колорита, а западный слушатель ждет именно этого. Большинство советских рок-выступлений представляют собой нечто очень невыразительное на вид и на слух, хотя слушатель догадывается, что музыканты поют на своем языке о чем-то очень важном. Есть и исключения — например, «АВИА» и «Звуки Му», две российские группы, недавно выступавшие в Великобритании, — но такие ансамбли обычно или слишком экзотичные, или слишком маргинальные, или слишком культовые для того, чтобы ориентироваться на массовый рынок. Тем не менее многие крупные звукозаписывающие компании заинтересовались советской музыкой. Warner Bros., Phonogram и Capitol подписали контракты с «Круизом», «Парком Горького» и «Автографом» соответственно. Это профессиональные, собирающие большие залы группы, но большого смысла в этих контрактах я не вижу, поскольку, как мне кажется, их культурное и художественное значение равно нулю. Все три группы почти неотличимы друг от друга, так как они играют одинаковую музыку, ориентированную на среднего потребителя, — то, что я называю «Макдоналдс-рок».