Джордж Вейгел - Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1

НА ЗЕМЛЕ ЛЮТЕРА

Католицизм в Западной Германии был еще одним трудным случаем в деятельности Иоанна Павла II, который впервые посетил эту страну 15–19 ноября 1980 г.

Немецкие теологи оказали необычайно глубокое влияние на деятельность Второго Ватиканского Собора, который иногда называют Собором, во время которого Рейн влился в Тибр. И тем не менее в последующие годы германская теология раскололась, а бывшие друзья неожиданно стали противниками, желчно реагирующими друг на друга. Страна же тем временем по-прежнему оставалась в высшей степени секуляризованной. Очень немногие западногерманские католики регулярно посещали мессу, хотя их католическая Церковь, по мнению многих специалистов, являлась самой богатой в мире, по крайней мере по размерам принадлежащего ей имущества. «Церковный налог», автоматически изымаемый государством в пользу Церкви, позволил западногерманской католической Церкви создать огромные финансовые ресурсы. Это, в свою очередь, значительно повысило авторитет католических миссионерских организаций в странах «третьего мира», где многие епископы напрямую зависели от финансовой поддержки своих пастырских программ. Однако, несмотря на всю свою интеллектуальную мощь, немецкий католицизм продолжал бороться с глубоко укоренившимся и практически неистребимым комплексом культурной неполноценности. Давние шрамы от пресловутого «культуркампфа» Бисмарка, который долго и упорно старался внедрить в массовое сознание мысль о том, что только протестант может быть добропорядочным немцем, так и не были до конца излечены. А после Второй мировой войны зародилась новая волна агрессивного секуляризма, на сей раз тесно связанного с философией, литературой, искусством, а сама война оставила невыносимо тяжкое бремя стыда.

Многие считали, что пятидневный визит Иоанна Павла в Западную Германию будет чем-то вроде катастрофы. Однако они ошиблись. Это был очередной личный триумф Папы, поскольку даже самые упрямые скептики и откровенные противники визита оказались прикованными к телевизорам и как загипнотизированные следили за действиями и словами Папы-поляка, который с самого начала заявил, что хотел своим визитом засвидетельствовать «честь и достоинство великой германской нации». Экуменисты были довольны тем, что Иоанн Павел отошел от привычной линии поведения и упомянул в своем выступлении о 450-летней годовщине Аугсбургского исповедания, канонического документа лютеранской Реформации. Это было поводом, как он подчеркнул, чтобы наполнить христианскую молитву словами Евангелия: «Да будут все едино» (Ин. 17.21).

Защита Папой брачных отношений и церковной сексуальной этики носила скорее не авторитарный, а гуманистический характер. Как не может быть нормальной «жизни по решению суда» и «смерти по решению суда», так не может быть и «любви по решению суда» или брака по той же причине, так как человек не может любить только по чужому решению и в течение определенного периода времени. Обращение Папы к шести тысячам немецких профессоров и студентов в Кёльне было своего рода хвалебной песнью христианской науке и взаимному обогащению веры и разума. Он призвал немецких епископов всемерно укреплять церковное единство, неустанно помогая тем, кого так часто называют «прогрессивными», чтобы они могли преодолеть фальшивую дихотомию, часто навязываемую понятиям авторитета религиозной традиции и человеческой свободы. Кроме того, они должны помочь отчужденным от Церкви людям понять ту простую истину, что «Церковь после Второго Ватиканского Собора, как, впрочем, и Церковь образца Первого Ватиканского Собора, Тридентского Собора и вообще первых Соборов, является одной и той же».

Старый друг и издатель Иоанна Павла Ежи Турович, сообщая о визите Папы в краковскую газету «Тыгодник повшехны», писал: «Визит Папы смел старые стереотипы и изменил представление о папстве и о католической Церкви». Это было вполне понятное и простительное преувеличение со стороны человека, который жаждал польско-германского примирения и хотел видеть Папу Римского в качестве умиротворителя. Отчасти эти надежды оправдались. Население Западной Германии собственными глазами увидело перед собой человека с совершенно прозрачной верой, который продемонстрировал способность быть «вселенским пастырем» на фоне омраченных и весьма болезненных исторических воспоминаний. Первый вояж Иоанна Павла в Западную Германию не привел к драматическим коллизиям среди мирян Федеративной Республики, хотя ему и не удалось в полной мере снизить уровень напряженности в отношениях между католическими интеллектуалами Германии и Римом. В течение его понтификата это напряжение постепенно спадало, однако главные противоречия так и не были разрешены окончательно. Говорящий на немецком языке католический мир (в Австрии и Швейцарии помимо самой Германии) все еще продолжал оказывать спорадическое сопротивление учению Иоанна Павла II.

Ответственность Церкви по отношению к семье и семейной жизни была одним из главных вопросов на первой Генеральной Ассамблее Синода епископов, проходившей под руководством Иоанна Павла II. Незадолго до открытия Синода 26 сентября 1989 г. Папа совершил еще одно важное вторжение в область мировой политики в своем стремлении оградить права человека.

ПРИОРИТЕТ РЕЛИГИОЗНОЙ СВОБОДЫ

Поводом для этого послужило Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе (СБСЕ), которое было проведено в Мадриде. Хельсинкский Заключительный акт, подписанный в 1975 г., предусматривал периодическое проведение подобных совещаний для мониторингового контроля за выполнением принятых решений. Именно поэтому Мадридская встреча 1980–1981 г. стала важным международным форумом, целью которого было заставить Советский Союз и его сателлитов по Варшавскому Договору выполнять в полном объеме принятые на себя в Хельсинки обязательства по соблюдению прав человека. Ситуация с соблюдением прав человека в европейских коммунистических странах ничуть не улучшилась с момента подписания Заключительного акта. Более того, она значительно ухудшилась.

1 сентября 1980 г. Папа разослал послание главам государств тридцати восьми наций, подписавших Заключительный акт в Хельсинки, которые вскоре должны были встретиться в Мадриде. С самого начала этот документ мало напоминал обычную дипломатическую переписку. Иоанн Павел сразу же перешел к сути дела: права человека все больше признаются в современном мире в качестве важнейшего компонента политики по сохранению мира, и мадридская встреча должна самым серьезным образом «изучить сложившуюся ситуацию» со свободой в Европе, уделив при этом особое внимание свободе религиозной.