Джордж Вейгел - Свидетель надежды. Иоанн Павел II. Книга 1

Еще до своего паломничества протяженностью в 21 тысячу миль в страны Азии Папа Иоанн Павел осуществил, как тогда говорили, самое дерзкое предприятие за весь период своего понтификата.

Арон Люстиже родился в Париже в 1926 г. и был сыном польского еврея, который в начале века эмигрировал во Францию. В течение первого года Второй мировой войны юный Арон, воспитанник французской католической семьи в Орлеане, не получивший абсолютно никакого еврейского образования, перешел в католицизм и был крещен 25 августа 1940 г., приняв христианское имя Жан Мари. Его мать была депортирована из Франции и умерла в Освенциме в 1943 г. Пройдя курс изучения литературы, философии и теологии в Сорбонне, Жан Мари Люстиже был в 1954 г. рукоположен в сан священника и в течение последующих пятнадцати лет служил в чине капеллана родного университета. В 1969 г. он был назначен пастырем парижского прихода Святой Жанны Шантальской. Предыдущая работа со студентами помогла ему привлечь к себе внимание многих местных интеллектуалов и тем самым заметно расширить приход.

В 1979 году парижский кардинал Франсуа Марти стал готовить себе преемника и обратился к священникам своей епархии с просьбой составить список качеств, необходимых для нового архиепископа. Небольшая группа его коллег пришла к отцу Люстиже и фактически посадила его под домашний арест со словами: «Напишите нам, что вы думаете по этому поводу». Люстиже подготовил весьма пространный и достаточно подробный отчет о состоянии католицизма во Франции, а также не преминул изложить свой стратегический план относительно его улучшения.

Из этих записей следовало, что до Французской революции католическая Церковь во Франции была «Церковью власти», непосредственным образом связанной с установившимся политическим порядком, и в известном смысле зависела от него. Затем наступил 1789 г. и последовавший за ним период террора, в результате которого Французская Церковь понесла самый ранний (и самый тяжелый до начала XX в.) урон со стороны секуляристской модернизации. Не выдержав такого страшного удара, Церковь в конце концов окончательно раскололась. Сторонники реставрации искали любую возможность, чтобы вернуться к прежнему режиму, причем сперва они выступали за его полное восстановление, а потом, когда подобный исход оказался совершенно невозможен с политической точки зрения, стали ратовать за реставрацию культурных ценностей Церкви. Со временем это течение в католицизме произвело на свет экстремистов из организации «Аксьон франсез», группу сторонников маршала Петена в годы Второй мировой войны и в конце концов раскольников архиепископа Марселя Лефевра, которые стали напрочь отрицать решения Ватикана II. В качестве противоположного по духу течения выступили сторонники примирения с секуляризмом и левыми политическими партиями, что вскоре привело к рождению оппозиционного «христианского марксизма». Огорчительные стычки между этими двумя лагерями раскололи французских католиков почти на сто пятьдесят лет и начисто лишили Французскую Церковь ее живительного евангелического духа.

Творческая ценность анализа Люстиже заключалась прежде всего в том, что он сумел разглядеть в этих двух течениях различные вариации одного и того же ложного выбора — нацеленность на статус «Церкви власти». Они отличаются друг от друга выбором предпочтительной политической силы, которая могла бы стать партнером Церкви. Оба течения сходятся в одном, хотя никогда и не признаются в этом публично: быть Церковью во Франции означает прежде всего быть «Церковью власти».

А Люстиже не согласился с этим. Именно связь Церкви с властью, по его мнению, сделала ее уязвимой для светской модернизации. Что же до пастырской стратегии, то совершенно невозможно отыскать удовлетворяющую всех середину между сторонниками реставрации и модернизации. Первые относятся к принятой на Втором Ватиканском Соборе «Декларации о религиозной свободе» как к ереси, в то время как вторые ошибочно восприняли принцип открытости модернизации, изложенный в «Пастырской конституции о Церкви в современном мире», как предложение к сотрудничеству с марксизмом и чуть позже с деконструктивизмом, хотя оба эти течения так или иначе ведут к крушению христианской ортодоксии. В этих условиях, пишет Люстиже, единственно правильным выбором может быть только выбор евангелический. Церковь должна отбросить все свои прежние притязания на власть, отказаться от сотрудничества с любой политической силой и приступить к реевангелизации Франции, не вовлекаясь в политические интриги, а способствуя возрождению культуры. Это означало, что законы Евангелия должны быть взяты на вооружение всеми, кто так или иначе формирует и создает высокую культуру Франции, то есть прежде всего глубоко секуляризованной французской интеллигенцией. Причем начинать нужно с самых сложных проблем, а саму Францию следует «перевернуть с головы на ноги».

Позже Люстиже говорил о своем меморандуме как об «очень, очень радикальном». На самом же деле он представляет собой явную параллель с пониманием первостепенной роли культуры в истории Иоанном Павлом II. Они никогда прежде не встречались, но их незаурядные интеллектуальные интересы воплотились в деятельности Ежи (Джорджа) Калиновского. Бывший люблинский коллега Кароля Войтылы проповедовал на французском языке и в свое время познакомил Люстиже и руководителей «Ком-мунио», издающегося во Франции ежеквартального теологического журнала, с работой Войтылы «Источник обновления» и другими работами польского кардинала середины 1970-х годов. Таким образом, Люстиже и молодые французские интеллектуалы из журнала «Коммунио» имели благодаря Калиновскому весьма неплохое представление о взглядах польского кардинала Войтылы на проблемы французского католицизма в момент избрания его Папой Римским. С одной стороны, Войтыла восхищался французским католицизмом, а с другой — подвергал резкой критике. И это причудливое сочетание восхищения и критики было в полной мере продемонстрировано Папой в Париже с 30 мая по 2 июня 1980 года.

Люстиже не совсем в этом уверен, но вполне вероятно, что его меморандум кардиналу Марти все-таки нашел дорогу в Рим. Во всяком случае, 10 ноября 1979 г. Жан Мари Люстиже был утвержден епископом Орлеанским. В течение всего 1980 г. продолжались поиски возможного преемника кардинала Марти. Иоанн Павел, очевидно, никак не мог принять окончательного решения и постоянно испытывал душевные терзания по этому поводу. Он прекрасно понимал, что его решение будет иметь важные последствия для Франции. Было совершенно ясно, что этой стране требуется новое церковное руководство, которое могло бы проложить новый курс и дать новое направление французскому католицизму. Однако любое назначение так или иначе будет связано с тем или иным течением в Церкви.