Ольга Ярикова - Юрий Поляков. Последний советский писатель

В конце 1980-х СЭВ оказался в кризисе. Новые правительства соцстран увидели, что им нечего ждать от горбачевской политики «нового мышления», ориентированной на Запад, и поспешили включить свои национальные экономики в общеевропейские интеграционные процессы. Тем временем Советский Союз отказался от переводного рубля, предложив соцстранам рассчитываться между собой в долларах и по мировым ценам. СЭВ распался. Долларов у соцстран не было, им пришлось обратиться к тем, у кого они были. Международный валютный фонд (МВФ), воспользовавшись ситуацией, сразу принялся диктовать, что у кого покупать. Одним мановением горбачевской руки СССР потерял рынки сбыта и создал колоссальный спрос на иностранные деньги, добровольно передав контроль за всей этой экономической зоной в чужие руки. К тому же СЭВ прекратил свое существование в самый неблагоприятный для СССР момент (в июне 1991 года), и на стране повис долг бывшим партнерам в 15 миллиардов долларов.

В январе 1985-го, когда вышла повесть «ЧП районного масштаба», страну возглавлял смертельно больной старик, Константин Устинович Черненко (1911–1985), личный друг Брежнева еще с 1950-х. Черненко при Брежневе ведал адресованной генсеку почтой, готовил материалы к заседаниям политбюро. Его считали вероятным преемником Брежнева, однако политбюро решило иначе и поручило Черненко предложить внеочередному пленуму ЦК КПСС кандидатуру Андропова. После смерти Андропова так же единогласно был выбран генеральным и Черненко. К тому времени он был тяжко болен и до самой смерти почти не покидал Центральную клиническую больницу, где иногда и проходили заседания политбюро.

Утверждения о том, что Черненко свернул начатый Андроповым курс, несправедливы: многие полезные начинания Андропова были им продолжены. Это касается и борьбы с теневой экономикой, и пресловутой политики ускорения, с которой начал в апреле 1985-го Горбачев, и других направлений реформ. Черненко первым заговорил о перестройке (хозяйственного механизма), дав новую жизнь слову, ставшему символом целой исторической эпохи. Правда, при этом он не говорил об отказе от идеологии, да это и не пришло бы ему в голову, конечно.

При Черненко получило развитие нашумевшее узбекское, или хлопковое, дело, начатое при Андропове. Расследование проводилось с конца 1970-х до конца 1980-х годов, при этом некоторые факты еще до суда предавались широчайшей огласке. Приписки в хлопковой промышленности Узбекистана были одной из составляющих большого антикоррупционного расследования. Считается, что первый секретарь ЦК КПУ Шараф Рашидов застрелился именно в ожидании громких разоблачений: Узбекистан отчитывался перед Москвой якобы тремя миллионами тонн собранного хлопка, на деле не поставляя и половины. По восьмистам уголовным делам приговорили к различным срокам лишения свободы и к высшей мере свыше четырех тысяч человек. При этом, как позднее выяснилось, следствие часто велось с недопустимыми нарушениями и даже с применением пыток.

При Черненко людей уже не отлавливали в рабочее время по баням, кинотеатрам и магазинам с вопросом: «Почему вы не на работе?» Да, следствие по «бриллиантовому» делу закрыли, и с Галины Брежневой сняли домашний арест, но другие громкие дела были продолжены. При Черненко расстреляли бывшего главу Елисеевского магазина Соколова и покончил с собой после возобновления расследования бывший министр внутренних дел Н. А. Щелоков, обвиненный во всех смертных грехах, исключенный из партии и лишенный государственных наград и звания Героя Социалистического Труда.

Пока Черненко доживал последние дни, вопрос, кому будет передана власть, вновь будоражил страну. Назывались при этом две кандидатуры: Михаила Сергеевича Горбачева и Григория Васильевича Романова, первого секретаря Ленинградского обкома. В конце 1970-х, так же как и Горбачев, Романов стал кандидатом, а затем и членом политбюро. Его называли сторонником жесткой линии и даже утверждали, что именно Романова видел своим преемником Андропов. Однако за год, который был отпущен Черненко, Горбачев вчистую переиграл Романова в борьбе за власть. Юрий Поляков считает, что это заслуга не одного Горбачева, но и тех, кто за ним стоял, и не обязательно только в СССР. «Сегодня стали доступны архивные материалы об английском следе в свержении Романовых в 1917-м, — говорит он. — Не исключено, что через полвека-век будут опубликованы документы, свидетельствующие о том, что Горбачеву тоже «помогла заграница» одолеть своего соперника, носившего, по иронии истории, ту же фамилию, что и последний российский император».

В начале 1980-х по стране поползли порочившие Романова слухи, достигшие ушей едва ли не каждого советского гражданина. Например, о том, что свадьбу дочери он справлял в одном из роскошных дворцов Петербурга, позаимствовав по случаю из Эрмитажа царский сервиз. Позднее выяснилось, что слухи были клеветническими, но кто и зачем их распускал, осталось неизвестным.

Итак, в марте 1985-го внеочередной пленум, с подачи Андрея Андреевича Громыко, избрал новым генеральным секретарем Горбачева. Учитывая промахи предыдущих генсеков в аппаратной борьбе, Горбачев начал действовать незамедлительно. В то время политбюро в подавляющем большинстве состояло из людей Брежнева, а каждый второй его член начал свою партийную карьеру еще при Сталине. Придя к власти, Горбачев сразу начал вводить во властные структуры своих сторонников. Сравнительно молодой 54-летний лидер вызывал симпатию: он говорил свободно, без бумажки, и первое время страна слушала его долгие речи, затаив дыхание.

Уже в апреле Горбачев провозгласил на пленуме курс на «ускорение социально-экономического развития». И тут же начал мощную антиалкогольную кампанию, за что получил в народе прозвище «минеральный секретарь». Продажу алкоголя ограничили, многие магазины закрыли, ужесточили административные наказания за пьянство, а в винодельческих хозяйствах Крыма, Молдавии и Краснодарского края вырубили десятки тысяч гектаров уникальных виноградников. В итоге доходы бюджета, зависевшие от госмонополии на продажу алкоголя, резко сократились; экономика страны, которую и без того лихорадило, получила ощутимый удар. Интересно, какими были на этот счет прогнозы Госплана и учитывал ли их, принимая решение, Горбачев?

Люди привыкали брать штурмом винные отделы, очереди за спиртным стояли километровые. На предприятиях и в учреждениях наладили свою распределительную систему: например, в издательстве «Молодая гвардия» на очередной Новый год, чтобы купить по госцене бутылку водки и бутылку шампанского, сотрудники должны были сдать одну-две пустые бутылки из-под тех же напитков: в стране начались перебои с тарой. Кстати, когда антиалкогольная кампания завершилась, году в 1989—1990-м вино уже продавали прямо на улицах, в трехлитровых банках, в каких прежде продавали только компот и соленые огурцы. Но пока кампания была в самом разгаре: по стране пели и плясали антиалкогольные свадьбы, людей за неравнодушие к спиртному исключали из партии, а тех, кто привык справлять с коллегами дни рождения и советские праздники, — с работы. Измучившись стоять в очередях, народ перешел на суррогаты и самогон. В магазинах надолго исчез сахар, отныне он тоже вошел в список товаров, отпускаемых согласно установленной норме на человека.