Скарлетт Кертис - Феминистки не носят розовое (и другие мифы)

Я верю, что девушкам нужно давать возможность не боятьсяреализовать себя.

Когда моя близкая подруга Скарлетт попросила меня поучаствовать в создании этой книги, моей первой реакцией было: «Да, конечно, я с удовольствием! Научить поколения молодых женщин гордиться своей женственностью? Да, черт побери! Можешь на меня рассчитывать, я в деле!».

И сразу после… я ничего не написала. Вообще.

Ни строчки.

Если честно, то я так долго откладывала написание эссе, что носом уперлась в дедлайн — от горячего дыхания запотевает экран компьютера, а я совершенно парализована.

Почему? Может, потому, что терпеть не могу домашние задания и всегда затягиваю с их выполнением до последнего, совсем как в старшей школе? Вы читали о взаимосвязи прокрастинации и перфекционизма? Отличная теория. Для меня плохие отметки были равноценны провалу, недоработке, что, в свою очередь, означало быть недостойной любви, а это уже сродни смерти.

Подводя итог: если я плохо напишу эту статью, то умру. Серьезно. Ха. Сколько драмы.

Если честно, все дело не только в страхе сделать неправильно. С этим-то я справлюсь. Все гораздо сложнее. Это страх быть на виду, озвучить собственное мнение и обнажить перед этим не слишком толерантным миром, кто я на самом деле и что чувствую.

Я всегда чрезвычайно внимательна к тому, что говорю на публике, потому что достаточно долгое время всерьез боялась кому-то не понравиться. Стоит кому-то проявить хоть немного жестокости — и на моем сердце остается темный след, как на банане. Это хуже всего. Затаившийся глубоко внутри страх вынуждал меня молчать, и я настолько привыкла отмалчиваться, что каждый пост в социальных сетях вызывал панику. Мы живем в мире, где очень легко быть жестоким и кидаться в других камнями, прячась за своей анонимностью.

Гордиться мне нечем, я редко открыто высказываюсь на темы, которые хоть немного противоречивы. То, что собираюсь сейчас вам рассказать, так сильно меня беспокоит, что кажется, голова взорвется. И все-таки я устала переживать, что обо мне подумают люди. Кроме того, поделиться своими мыслями — пожалуй, самая феминистская вещь, которую я могу сделать.

Ну, поехали.

Мне тяжело говорить: «Я — феминистка» . Мне всегда казалось, что в самом слове «феминистка» есть что-то безапелляционное, беззастенчивое — во всяком случае, такое впечатление производили феминистки, о которых я слышала, когда была юной. Если честно, зрелище отталкивающее. Само собой, это небезосновательно, и бог знает, сколько ерунды происходит в этом мире, но создается впечатление, что слово коррелирует с женщинами, уверенно стоящими на ногах, которых просто так не сбить с толка, которые хотят протестовать, кричать и бороться за то, во что верят, лишь бы быть услышанными.

Я бесконечно восхищаюсь такими женщинами. Их храбрость и преданность делу впечатляют.

Конечно, я могу кричать вместе с ними: легкие у меня мощные. И все же я не уверена, что отношусь именно к этому типу феминисток. По какой-то причине это не совсем то определение, с которым мне было бы комфортно себя ассоциировать.

Часть меня думает так: «Конечно же, я — феминистка, о чем речь?», а другая — иначе: «Ну-у-у… может быть, для этого есть какое-нибудь другое слово?..».

Прочитав это, мама меня убьет, но думаю, что одной из причин такой неуверенности стало отсутствие в свое время должного объяснения, что в действительности представляет собой феминизм. Я просто погуглила:

Феминизм — существительное, защита прав женщин, основывающаяся на равноправии полов.

Так, это просто.

Мы просто хотим быть на равных.

При всем уважении, позволю себе добавить, что мы хотим этого хотя бы потому, что обществу нужен ощутимый толчок.

Разумеется, это абсурд, что мы до сих пор ведем эту битву. Люди, на дворе двадцать первый век. Ау! Планета в буквальном смысле тает, а человечество до сих пор озабочено тем, чтобы женщины «знали свое место»?

Бред.

Тогда возникает вопрос: почему же я чувствую себя неуютно?

Слово из восьми букв, начинающееся на «ф», многим кажется провокационным. Если совсем честно, то и мне тоже. Некоторым достаточно его услышать — и красная пелена перед глазами. Дальше с ними разговаривать бесполезно. Оно ассоциируется с историями о восстании, мужененавистничестве, сжигаемых лифчиках, сексуальной революции и гибели семей от рук необузданных, неконтролируемых женщин, борющихся за ликвидацию системы, в которую вовлечено множество мужчин и женщин. Для некоторых феминизм — синоним анархии, злости и угрозы определенным устоявшимся образам маскулинности и феминности.

Понятие «феминизм», с которым я росла, было связано с некоторыми весьма противоречивыми коннотациями. Нет, конечно, это не было реальным отображением, и если бы система не была такой деспотичной и сексистской, нам вообще не понадобились бы феминистки, мы были бы все простыми людьми, живущими гораздо гармоничнее, чем сейчас, и не было бы такого разброда и шатаний. И хотя я верю, что первоначальные идеи «феминизма» несправедливы, глупы и давно устарели, не уверена, что мы вправе игнорировать определенный исторический опыт и не ссылаться на него.

Мне нравится курс, взятый сегодняшними феминистками, но думаю, что понадобится вложить значительное количество времени и еще больше сил, чтобы движение действительно эволюционировало. Я считаю, это важно.

Как вскарабкаться на плечи отважных женщин, что прокладывали нам путь, и найти баланс, чтобы стоять там с распростертыми объятиями, учитывая, что при этом есть соблазн оттолкнуть любого, чье мнение не совпадает с нашим? Притом что люди кричат тебе настолько жестокие слова, от которых слезы застилают глаза, а температура подскакивает от переполняющего тебя праведного гнева. Как нам перестать загонять людей с другим взглядом на вещи в угол, вынуждая их упираться еще сильнее в попытке отстоять свое мнение? И создать такой тип феминизма, который был бы достаточно обширным, принимающим и благородным, чтобы всем в нем было комфортно? Чтобы в нем нашлось место и для братьев, которые вели себя как придурки, и для дядей, называвших твое дело «несерьезным», и для женщин, которые по какой-то причине ненавидят других женщин? Каким образом построить исцеляющий феминизм, основывающийся на нашей совместной человечности, а не на различиях? Феминизм, который помог бы достичь взаимопонимания… Как нам создать движение, которому не будет чуждо сострадание даже перед лицом невежества и ненависти?

Не представляю, как ответить на все эти вопросы. Я задаю их вам.

Послушайте, мы живем в очень неспокойное время; мощные потоки подавляемого прежде гнева выплескиваются в мир женщинами, которых вынуждали молчать на протяжении стольких поколений, что сбиваешься со счета. Все мы злимся, и у нас есть на то причины. Нам пришлось разозлиться, чтобы вырваться из пут молчания и позора, привелось снести несколько дверей и кричать во все горло, чтобы нас услышали и мы сами услышали себя.