Яков Резник - Так добывалась Победа

Неожиданно командир роты старший лейтенант Пупков доложил по радио, что впереди минное поле. Он наехал танком на мину, и она взорвалась. Утром следующего дня, после того как саперы разминировали поле, мы продолжали идти вперед.

Когда стали подходить к Словите, противник начал наращивать мощь противотанкового огня. Мы тоже повели интенсивный огонь, но подавить огневые точки врага не смогли: его танки и самоходные установки стояли в кирпичных домах, и только стволы пушек выглядывали в оконные проемы. Нам пришлось отойти на исходные позиции с двумя выведенными из строя танками.

В середине дня к нам подошла вся бригада. Комбриг отдал приказ начать атаку, но и эта атака не увенчалась успехом. Вечером к нам подошел полк самоходных артиллерийских установок (САУ) нашего корпуса.

Всю ночь мы вели бой и лишь на рассвете 20 июля освободили от врага село Словиту. Комбриг Фомичев передо мной поставил задачу — продолжать наступление в направлении Львова. Обойдя стороной опорный пункт обороны немцев, мы вышли на опушку леса. Разведка доложила, что по дороге идет колонна автомашин. Я выехал к разведчикам и увидел большую автоколонну: в кузовах автомашин сидели гитлеровцы, а к некоторым машинам прицеплены противотанковые орудия. Было принято решение — уничтожить врага.

Вот как потом рассказывала об этой операции наша армейская газета «Вперед на врага»:

«Танкисты гвардии капитана Чиркова совершали марш по проселочной дороге, обходя шоссе, находившееся еще в руках врага. Вырвавшись с фланга к шоссе, танкисты обнаружили колонну немецких грузовых машин, их было до двадцати. Капитан Чирков отдал приказ: «Уничтожить вражескую автоколонну». Гвардейцы-танкисты с ходу открыли огонь по немецким автомашинам, и вслед за этим прошлись по ним гусеницами, оставив за собой разваленные, разбитые немецкие грузовики и более ста трупов гитлеровцев. Танки, не замедляя хода, двинулись дальше — на выполнение своей боевой задачи».

После затяжных дождей погода, наконец, установилась. Теперь днем солнце так щедро грело, что в танках стало жарко, душно. Члены экипажей, уставшие от боев и бессонных ночей, засыпали на ходу. Вспоминается такой эпизод. Во второй половине дня мы вышли из леса на поляну. Батальон остановился на привал. Осмотрев машины, танкисты расположились отдохнуть. Я тоже лег в тени, задремал. Не прошло и тридцати минут, когда я, открыв глаза, увидел невероятное. Около старшего лейтенанта Сидельникова, он лежал возле своего танка, стоял немецкий солдат с винтовкой. Я выхватил из кобуры маузер и крикнул: «Хенде хох!» Немец, бросив оружие, поднял руки. Оказывается, он увидел наши танки и пришел сдаться в плен. Подошел к офицеру, но тот спал. Решил дождаться, когда он проснется. Пленный был направлен в штаб бригады, а мне пришлось дать нагоняй охранению. Батальон двинулся вперед.

В районе Коломыя наша разведка натолкнулась на засаду немецких танков. Мы вступили с ними в бой. Рота старшего лейтенанта Пупкова развернулась в лощине и повела по противнику ответный огонь. Рота старшего лейтенанта Сидельникова вышла на опушку леса и тоже открыла огонь по танковой засаде, а один взвод зашел во фланг обороны противника и атаковал его. Три «пантеры» сразу же вспыхнули, но закопанные в землю «тигры» не поддавались нашим снарядам.

Пришлось вывести тяжелый танк «ИС-2», который шел сзади батальона. Командир танка старший лейтенант Никагосов занял огневую позицию на опушке леса. Вскоре два «тигра» горели, а из остальных фашисты выскочили и убежали. В этом бою и мы понесли потери: один танк сгорел, два повреждены, двенадцать человек убито и ранено. Смело и метко вели огонь младший лейтенант Кулешов (он уничтожил два вражеских танка) и старший лейтенант Альмухамедов.

После разгрома засады противника мы вышли на шоссейную дорогу и пошли в направлении Сихува. Вскоре на нас налетели фашистские самолеты и начали бомбить. По команде вся колонна укрылась в лесу. Когда фашистские стервятники улетели, мы опять вышли на дорогу и пошли вперед. Противник оказывал серьезное сопротивление на всем пути ко Львову.

И вот долгожданная цель. В два часа ночи 21 июля, перед тем как начало светать, комбриг отдал боевой приказ о непосредственном наступлении на Львов: город лежал теперь перед нами.

В авангард бригады был назначен третий танковый батальон капитана Федорова. Но как только танки разведдозора тронулись вперед, они тут же подорвались на минах. Сзади идущие танки свернули на обочину, но и там местность оказалась заминированной, подорвался еще один танк.

Тогда комбриг приказал идти в авангарде нашему второму танковому батальону. Вызвав к себе офицеров, я поставил боевую задачу и назначил в разведдозор танковый взвод старшего лейтенанта Потапова.

Разведдозор, а за ним и весь батальон прошли по железнодорожной насыпи, миновав минное поле, и устремились вперед — ко Львову.

У кирпичного завода разведдозор встретил сопротивление и завязал бой. Меткими выстрелами он поражал огневые точки противника. Экипаж младшего лейтенанта Кулешова уничтожил танк и более двадцати гитлеровцев. Экипаж старшего лейтенанта Потапова зажег два танка противника и уничтожил минометную батарею вместе с прислугой.

В разгар боя подошел батальон и с ходу пошел в атаку. Немцы стали отходить, прикрываясь противотанковым огнем.

К восьми часам утра мы вышли на окраину города. Противник стал сопротивляться еще упорнее, он обрушил на нас всю мощь своего огня. Фашисты стреляли по нашим танкам с земли и с воздуха, с верхних этажей и чердаков домов.

Самолеты противника буквально висели над нами. Они пикировали на танки и сбрасывали бомбы, обстреливали из пушек до тех пор, пока на смену не прилетала другая группа самолетов. На танк «Гвардия», в котором находился я, стервятники пикировали несколько раз, но механик-водитель Сурков, маневрируя танком, всякий раз уходил от обстрела и бомб.

Один из снарядов пробил башню. Я приказал лейтенанту Додонову поставить танк в укрытие. Экипаж стал устранять неисправности, а я зашел в стоящее подле здание. Там заметил на полу два провода, которые шли из комнаты в полуподвальное помещение. Спустившись вниз, увидел большие насосные установки. Под ними лежали две бомбы килограммов по пятисот каждая. К ним-то и вели эти провода. Другие концы проводов были подсоединены к часовому механизму, который находился в комнате.

Честно говоря, стало страшновато, кто его знает, через сколько минут иди секунд произойдет взрыв. Я выбежал из задания: надо найти кого-нибудь из саперов. Но вспомнив, что, кроме автоматчиков, со мной никого нет, взял первого попавшегося солдата. Мы развели провода один от другого, чтобы не замкнуть, и перерезали. Выйдя на улицу, я услышал сильный взрыв. Радиовещательная мачта, которую нам было видно, сначала как-то странно вздрогнула, потом покачнулась и рухнула. Это фашисты взорвали городскую радиостанцию.