Яков Резник - Так добывалась Победа

Вскоре разведкой было установлено: противник тоже подтягивает танки из района Малешув. Они шли к переднему краю обороны двумя колоннами по 40—50 в каждой. Дело серьезное, раздумывать некогда. И комбриг Фомичев принимает дерзкое решение: прорваться через боевые порядки вражеской пехоты, поочередно нанести удар по танковым колоннам противника и разгромить их по отдельности. Бригада спешно перегруппировалась и стремительным рывком вперед внезапно ворвалась во вторую полосу вражеской обороны. Сомкнутыми боевыми колоннами наши танки шли через глубокие траншеи, давя гусеницами пехоту и боевую технику врага.

Фашисты обезумели. После сильного обстрела советской артиллерии они не могли прийти в себя, а тут появились еще танки с отчаянными десантниками: от них пощады не жди.

И гитлеровцы дрогнули. Сели в траншеи и подняли вверх тысячи рук.

— Попал фриц, как кур во щи! — шутил заместитель командира бригады полковник Алаев, сидя со мною рядом на танке.

Через полчаса бригада вытянулась в общую колонну, поднялась на какую-то искусственную насыпь и остановилась. Справа низменность была залита водой, слева тянулись высоты. Наступило временное затишье, какое бывает в океане перед бурей. Темно, хоть глаз выколи. И вдруг впереди, несколько справа, вспыхнуло зарево пожара. А вскоре прибежали автоматчики из роты гвардии старшего лейтенанта Николая Ермакова и доложили: наша танковая разведка в районе Малешува попала в засаду. Гитлеровцы у противотанкового рва подожгли две «тридцатьчетверки». В Малешуве замечено большое скопление вражеских танков. А тут еще слева от нас неожиданно появилась большая танковая колонна и остановилась в каких-нибудь ста метрах параллельно с нашими машинами. Кто это?

— Вероятно, пермяки. А вдруг не они? — разгадывали мы.

— Разрешите узнать, — вызвались лейтенант Догадаев и мой ординарец младший сержант Панкратов.

— Давайте, только без риска. Возьмите ракетницу. Если немцы, осветите их колонну ракетами.

— Есть, товарищ комбат!

Через две-три минуты после их ухода послышалась автоматная стрельба, затем в воздух взвилось множество осветительных ракет. Тут мы отлично увидели своих соседей: в мертвенно бледном свете хорошо различили черные кресты на танках и бронетранспортерах.

— К бою! — разнеслась команда по колонне. Но танки и без того развернули башни в сторону врага. Десантники словно горох посыпались вниз, чтоб укрыться за броней танков. Началась ожесточенная танковая дуэль. Челябинские «тридцатьчетверки» во взаимодействии с тяжелыми танками «ИС» подполковника Табелева вели прицельный огонь и метко поражали фашистскую технику. При первом залпе во вражеской колонне загорелось несколько танков и бронетранспортеров. Огневое преимущество было на нашей стороне. Гитлеровцы озверело отстреливались, но их стрельба большей частью была бесцельна. Почти вся наша колонна из восьмидесяти с лишним танков находилась для фашистов в мертвом пространстве. Болванки перелетали через наши танки и шлепались в воду, обдавая нас фонтанами брызг.

Однако вражеский огонь скоро начал ослабевать. В колонне противника началась паника. Оставляя на поле боя горящие машины, фашисты стали удирать за высоту.

По уши в грязи вернулись Догадаев с Панкратовым.

— Ну как, хлопцы, досталось вам на орехи? — спросил Алаев.

Те рассмеялись. Все получилось так. Подойдя вплотную к колонне, Догадаев громко поздоровался:

— Здорово, братва!

И… увидел немцев. Спасла темнота и глубокая канава, наполненная грязью, по которой они ползком добирались до своих танков, все время освещая ракетами вражескую колонну.

После боя мы были благодарны нашим славным уральским танкостроителям за то, что они своевременно поставили на вооружение танка Т-34 мощную 85-миллиметровую пушку.

— О це пушка, так пушка. Як бабахне, бисова душа, — восхищался гвардии рядовой Бухаренко.

Успешно закончив бой, бригада снова двинулась вперед. И через два-три километра вошла в густой хвойный лес, который находился близ села Малешув. На землю лег густой молочный туман. В двух шагах ничего не видно. Меня срочно вызвал комбриг Фомичев.

— Соберите мотобатальон, — распорядился он, — и в течение часа займите круговую оборону. Ваша задача: надежно прикрыть в лесу боевую технику. Не допустить просачивания в лес мелких групп пехоты и фаустников противника. Установите тесную связь с командирами танковых батальонов. В случае нападения противника взаимодействуйте с нами.

Через полчаса мотобатальон надежно прикрыл все подступы к лесу, так что наши танки оказались в тесном кольце автоматчиков, под надежной охраной.

Ночь прошла без особых происшествий. Только автоматчики из роты Ермакова притащили пленного гитлеровца, которого захватили в районе Малешува. Опрашивать фашиста было некому. Единственный солдат батальона, хорошо владевший немецким языком, гвардии рядовой Никитин находился в боевом охранении, и я не стал его вызывать, а решил отправить пленного в штаб бригады. Но не успел отдать распоряжение, как ко мне подошел рядовой Бухаренко:

— Товарищ комбат! Разрешите я опрошу этого хриця.

— А вы знаете немецкий?

— Трошки балакаю.

— Не верьте ему. Он даже по-русски с горем пополам балакает, — вмешался в наш разговор начальник штаба батальона капитан Шведов.

— Ну, ничего. Если солдат изъявил желание поупражняться в немецком языке, предоставим ему эту возможность.

Через минуту Бухаренко сидел за столом в штабном автобусе.

— А ну, хриц, кажи, бисова душа, одна чи две дивизии тикают от нас?

Пленный молчал.

— Ты, гитлерюга, будешь казать, чи ни?

— Их ферштее зи нихт! — отвечал немец.

Когда я поручил Бухаренко отвести пленного в штаб бригады, он наотрез отказался.

— Почему?

— Еще убью по дороге. — И солдат, сдерживая слезы, рассказал о своем горе. Оказывается, у Бухаренко с фашистами были особые счеты. Во время войны погибла его семья.

Утром наблюдатели донесли: справа на Малешув идет танковая колонна противника. И опять команда: к бою! Новое танковое сражение опять закончилось в пользу челябинцев.

Бригада начала стремительное наступление в направлении польского города Хенцины. На окраине города головной танк под командованием лейтенанта Петра Цыганова уничтожил самоходное орудие «фердинанд» и танк «тигр». Но и танк Цыганова был подбит фашистами из-за каменной баррикады и загорелся. Отважный экипаж Цыганова спасли из горящей машины автоматчики роты Николая Ермакова.

Горно-скалистый рельеф местности не позволял нашим танкам развернуться в боевой порядок и вести бой на широком фронте. Танки могли действовать на подступах к городу только вдоль узкой проселочной дороги. Поэтому по приказу комбрига в город ворвался мотобатальон и завязал уличные бои с пехотой противника. Бой был короткий, но жестокий. Врага разгромили наголову.