Николай Шараев - Пригорьевская операция

Пока готовили письмо, Винокуров хлопотал возле подводы. Помощников у него было хоть отбавляй. Особенно старались Григорий Винник и Игорь Иванов. Они прикрепили к дуге, оглоблям и гриве лошади газеты «Рабочий путь» с красной полосой на полях (специальный выпуск для оккупированного населения), положили в сани десяток экземпляров «Правды» со схемой окружения армии Паулюса под Сталинградом. К головкам саней прибили деревянный щит: «Смерть фашистам!» Само же послание засунули под супонь хомута.

Винокуров еще раз обошел сани и остался чем-то недоволен. Подозвав Фомченкова, парторг попросил устроить что-либо устрашающее. Поняв с полуслова, тот побежал к дому и через минуту явился с пустой коробкой от мины. Положив ее в сено так, чтобы был заметен один угол, Фомченков соединил коробку тоненьким проводом с нахлесткой. Винокуров подсунул под провод газету, сложенную так, чтобы хорошо была видна схема сталинградского окружения.

— Теперь, пожалуй, все в порядке, — удовлетворенно заключил он. — Разрешите отправлять «почтальона», товарищ комбриг?

— Давай, да поторопись, — ответил Коротченков. — А то скоро стемнеет — эффект будет не тот.

Винокуров взял коня под уздцы, вывел на дорогу и подхлестнул березовым прутом. Под смех и свист партизан перемерзшая лошаденка охотно затрусила в сторону Ершичей.

— Ну, друзья, повеселились и хватит, — сказал Коротченков, когда люди немного угомонились. — Через час будьте готовы к переходу на новое место.

ригада основательно устроилась в новом лагере у речки Черный Пёт, в той части леса, которую местные жители называли Соколовщиной. Одно за другим подразделении зарывались в землю. Партизаны рассудили правильно: лучше кровавые мозоли на руках от долбежки мерзлого грунта, чем зверский холод в простых шалашах. Больше всех радовались новому лагерю раненые, вернувшиеся в родную семью.

Хозяйственники с помощью бойцов, выделенных батальонами, разгромили несколько полицейских гарнизонов. Положение с продовольствием заметно улучшилось. Заработала наскоро сооруженная пекарня.

Хорошие вести приносили подрывники. Группа во главе с комсомольцем Игорем Ивановым уничтожила в двадцати километрах от Рославля эшелон с горючим.

В погожие ночи к нам прилетали самолеты. Пользуясь близостью бригады к линии фронта, в одну из ночей звено Р-5 совершило три вылета подряд. Штабная рота буквально сбилась с ног, подбирая сброшенные грузы. Разбогатев боеприпасами, мы не только сполна удовлетворили нужды подразделений, но и создали в лесу надежно замаскированную резервную базу.

День и ночь строчили в швейной мастерской ручные машинки. Из парашютов шили белье. Стеганые упаковочные мешки превращались в теплые брюки, пиджаки и даже в спальные мешки для подрывников.

Газет и брошюр самолеты сбросили столько, что я порекомендовал комиссарам батальонов создать для их распространения специальные группы, включив в них местных товарищей, хорошо знавших ближайшие населенные пункты.

По этому поводу произошла даже стычка с комбригом. Кто-то из комбатов пожаловался, что комиссар загрузил распространением литературы слишком много людей. А тут еще не оказалось на месте командира разведчиков 3-го батальона Ильи Игумнова, когда тот срочно понадобился Коротченкову.

— Не знаешь ли, комиссар, где Илья? — спросил Коротченков каким-то необычным тоном.

— Я послал его наладить доставку литературы в Воргу.

— А где Кондрат Соловьев?

— Ушел с тем же заданием в Рославльский район.

— Это безобразие! — закричал Коротченков. — Доставкой твоей литературы занимается вся бригада!

— Людям, как воздух, нужна правда. А каждое печатное слово — это слово партии! Это тоже наше оружие! — вскипел я. — Неужели непонятно?!

— Не учи меня, — бушевал комбриг. — Я не хуже тебя знаю это. Но я командир и не позволю гонять по пустякам лучших разведчиков!

— Засылка литературы в Воргу не пустяк! — не сдавался я. — Ты сам говорил: Ворга — один из главных опорных пунктов карателей.

Чтобы погасить закипавшую ссору, присутствовавший при этом Клюев решил отвлечь огонь на себя.

— Извини, Батя, кажется, виноват тут больше всего я.

— А ты-то при чем? — недовольно уставился на него Коротченков.

— Комиссар спрашивал, свободен ли Игумнов. Я ответил, что никакого задания ему не предвидится…

Чуть поостыв, комбриг просмотрел строевую записку, убедился, что не так уж много бойцов занято доставкой литературы, кого-то ругнул про себя и уже совсем другим тоном предложил сходить вместе посмотреть, как живут раненые.

В последних числах января 1943 года наша разведка обнаружила передвижение крупных сил противника по Мглинскому большаку. В сторону Ершичей прошло больше ста машин с солдатами, до дивизиона артиллерии, два танка. Около двухсот гитлеровцев прибыло одновременно в Воргу. Удвоился гарнизон в Волконщине и в соседних с ней деревнях на северо-восточной стороне леса.

Когда мы обсуждали в штабе данные разведки, мнения о намерениях противника разошлись. Коротченков полагал, что это обычное передвижение сил. Я считал, что каратели готовятся напасть на бригаду. Другие колебались. Спор длился до ночи. Несколько раз в землянке появлялись командиры батальонов. Быстро уловив суть спора, они тут же исчезали, чтобы на всякий случай подготовить бойцов к предстоящему бою.

Так ничего и не доказав друг другу, мы улеглись спать… Но какой мог быть сон! Я без конца перебирал и сопоставлял известные факты и каждый раз приходил к одному и тому же выводу: завтра будет тяжелый бой. Видимо, неспроста сболтнул задержанный в «Галом» предатель, что каратели собираются прочесать лес… Пусть идут, не страшно — есть чем встретить. Но почему командир не согласен со мной? Клюев, Данильченко, Винокуров явно разделяют мое мнение. А Коротченков… Он всегда раньше нас разгадывал намерения противника и вдруг не хочет понимать очевидного…

Я делал вид, что безмятежно сплю. Коротченков, напротив, и не думал скрывать, что не находит себе места, без конца дымил трубкой. Кто-то из штабных уже начал похрапывать.

И вдруг раздался спокойный голос комбрига:

— Николай, ты не спишь?

— Нет.

— Так как? Будет завтра бой?

— Я думаю, да.

— Ну что ж. Бой так бой. Взглянем-ка на карту.

Он энергично встал, подошел к столу, зажег коптилку, развернул карту.

— Главный удар наиболее вероятен с запада — вдоль основной дороги, к центру Соколовщины, — сказал я.

— Да, по ней могут двинуться силы, сконцентрированные в Борге, Артемовне и ближних к ним населенных пунктах. Одновременно можно ждать удара с юга — от Троены, Короедовки и Петракова. На первом направлении я думаю поставить первый батальон, на втором — третий.