Андрей Мусалов - Зеленые погоны Афганистана

«Внимание, противник подслушивает!» — эта незатейливая на первый взгляд надпись, для меня — связиста, в Афганистане приобрела особый смысл. Анализ первых же неудачных операций пограничников, проведенных в Афганистане, показал: душманы успешно занимаются радиоразведкой и активно прослушивают наш радиообмен. При этом в бандах есть люди, хорошо владеющие русским языком и навыками работы со специальной аппаратурой. С каждым годом войны техническая оснащенность и подготовленность бандформирований только улучшались. К тому же специальными центрами РЭБ (радиоэлектронной борьбы) на территории Ирана, Пакистана, Китая, Турции систематически осуществлялся еще более качественный радиоперехват, радиопеленг и иные методы радиоразведки. Поэтому недооценка технических возможностей врага, нарушение правил скрытого управления войсками (СУВ) и дисциплины радиосвязи порой приводили к поистине трагическим результатам.

Так, одной из причин гибели девятнадцати пограничников Панфиловской заставы в Зардевском ущелье 22 ноября 1985 года вполне могла стать утечка оперативной информации через радиообмен в открытом эфире. Вот как об этом впоследствии вспоминал 1-й заместитель начальника Пограничных войск КГБ СССР генерал-лейтенант П. Вертелко, возглавивший расследование причин этой трагедии: «Все пошло наперекосяк с самого начала. Заместитель начальника штаба оперативной группы майор Губарев уточнял по радио задачу на передислокацию старшему офицеру оперативной группы капитану Трегубову открытым текстом. Тот, в свою очередь, передал приказ начальнику заставы капитану Рослову, не утруждая себя правилами ведения радиопереговоров. Возможно, уже тогда душманы узнали о наших намерениях, запеленговав «беседу» командиров. Кроме того, сама группа Панфиловской заставы при выдвижении сбилась с пути и пыталась уточнить маршрут, связываясь с оставшейся группой по переносной УКВ-радиостанции в открытом режиме.

К таким же трагическим последствиям могла привести даже непродолжительная потеря связи при передвижении подразделений по территории Афганистана в колонне или пешим порядком. Ведь радиосвязь является основным средством управления войсками в современных условиях. Знали об этом и душманы, поэтому командно-штабная машина «Чайка» всегда была первоочередной целью при обстреле колонны.

Говоря об организации связи, как одном из основных видов обеспечения служебно-боевой и оперативно-служебной деятельности, остановимся на примере взвода связи (ВС) резервной мотоманевренной группы Тахта-Базарского погранотряда в 1986–1989 годах. Это подразделение имело сокращенный штат, следовательно, и организация связи там несколько отличалась от штатных ММГ.

Стационарный узел связи в Калайи-Нау размещался в землянке. Левее — располагалась аккумуляторная, в которой кроме резервной батареи щелочных аккумуляторов, обеспечивающей автономную работу аппаратуры при отсутствии напряжения в электросети, стоял резервный бензиновый генератор, использовавшийся при длительной аварии центрального дизель-генератора ММГ. Далее шли капониры, в которых стояли боевые машины взвода связи ММГ: звуковещательная станция ЗС-82 на базе БРДМ-2, КШМ «Чайка» Р-145 на базе БТР-60ПУ и аппаратная КВ-радиостанция Р-140М на базе «ЗиЛ-131».

Правее стационара была оборудована землянка старшего специалиста СПС (связи повышенной скрытности) — криптографа-шифровальщика. Личный состав и командование взвода связи были расселены также в землянке.

Ответственность за организацию и состояние связи нес лично начальник штаба ММГ. Связисты всегда были в зоне его особого внимания.

Служба на стационаре организовывалась в круглосуточном режиме. Продолжительность смены обычно составляла 8 часов. Однако нередко возникали ситуации, когда большая часть специалистов была на выездах в составе двух боевых групп и во взводе связи оставалось 5–6 военнослужащих срочной службы. Тогда в течение нескольких недель боевую вахту на стационаре пограничники несли в двухсменном режиме — 12 через 12 часов.

Все радиотелеграфисты взвода связи, вне зависимости от полученной на учебном пункте специальности, имели допуск и работали на аппаратуре ЗАС. Но «линейщик» и радиотелеграфист Р-140 кроме службы в сменах несли еще дополнительную нагрузку. «Линейщик» при нарушении телефонной связи с постами боевого охранения выходил в сопки, искал повреждение полевого кабеля и устранял обрыв, восстанавливая связь с постами на линии обороны лагеря. Радиотелеграфист в любое время суток обязан был передавать срочное шифрованное донесение разведчиков в управление отряда.

Стационарный узел связи занимал три комнаты. В первую могли заходить военнослужащие, не имеющие допуска, но которые по служебной необходимости должны были общаться с дежурными связистами. В два других служебных помещения допуск имели только начальник ММГ, начальник штаба, прапорщики взвода связи, старший специалист СПС и дежурные радиотелеграфисты смены. Все иные лица, в том числе проверяющие и дежурный по ММГ, могли общаться с дежурным связистом только через окошко.

В аппаратной узла связи размещались как обычное оборудование радиосвязи, так и секретная аппаратура. Заполучить ее в свое распоряжение всегда было одной из желанных целей вражеской разведки в Афганистане.

В 1988 году по мотоманевренным группам в Афганистане был распространен приказ, ужесточающий режим сохранности спецаппаратуры и документации связи. На каждый узел связи и каждому экипажу КД1М были выданы ящик гранат и тротиловые шашки. В случае угрозы захвата секретной аппаратуры связи противником эту «адскую машину» предписывалось привести в действие, возможно, даже ценой своей жизни. По слухам, эти меры были приняты после захвата душманами одной из командно-штабных машин подразделений 40-й армии.

Безусловно, наиболее сложной и ответственной была служба связистов во время боевых выездов. Не каждый может себе представить, в каких условиях приходилось нести дежурство радисту при движении «Чайки» по афганским дорогам. При температуре в тени за 40 под раскаленной на солнце броней, в шлемофоне, зажатый в тесном, трясущемся на кочках отсеке между ревущими двигателями БТР и горячими блоками радиостанций, со струями пота, стекающими по запыленному лицу, связист скорее напоминал кочегара в адской топке, чем представителя войсковой интеллигенции при штабе. Именно на выездах проверялись выучка и мастерство связиста. В боевом рейде все приходилось делать самому, не с кем было советоваться и не у кого просить помощи. В течение недель, а иногда и месяцев все виды службы круглосуточно поддерживались тремя членами экипажа: дежурство на связи, рытье окопов и капонира под «Чайку», боевое охранение в ночное время суток, приготовление пищи в полевых условиях и обслуживание техники. Во время движения боевой группы по Афганистану водитель и дежурный радист непрерывно заняты выполнением своих обязанностей, но и третьему члену экипажа редко удается отдохнуть, даже если перед этим ночью он нес службу. Ведь при движении по вражеской территории, особенно в горах, необходимо вести постоянное наблюдение. Как правило, левый и правый секторы наблюдения делили между собой радист, не занятый на дежурстве, и переводчик. Кроме того, во время остановок в кишлаках при проведении оперативных работ с местным населением связист с «Чайки» охранял старших офицеров, при необходимости обеспечивал связь с КШМ, другими боевыми машинами через носимую УКВ-радиостанцию и даже выполнял обязанности посыльного. Ведь старший боевой группы должен постоянно быть на связи со своими и приданными подразделениями, а также вышестоящим штабом. Этот принцип непрерывности управления в боевых условиях не нарушается ни при каких обстоятельствах.