Джон Дуглас - Охотник за разумом. Особый отдел ФБР по расследованию серийных убийств

По мере расследования Глен Вольсиффер сообщал все новые сведения, все более хитроумно описывая события того утра. В конце концов выяснилось, что нападавших было двое. Он также признался, что имел интрижку со своей бывшей помощницей, но уже год они не общались. Позже он добавил, что за несколько дней до убийства вступал в половую связь с другой женщиной. А вот о нынешних отношениях со своей третьей любовницей рассказывать отказался.

Со слов друзей Бетти Вольсиффер, несмотря на всю свою любовь к мужу и желании сохранить брак, она устала терпеть его выходки, особенно по вечерам пятницы, в последнее время ставшие для него нормой. За пару дней до убийства Бетти рассказала подруге, что собирается «поставить Глену ультиматум», если в грядущую пятницу он снова возьмется за свое.

После самой первой беседы у него дома, а потом и разговора в больнице, по совету своего адвоката Глен отказался сотрудничать с полицией. Тогда копы взялись за его брата Нила. Его рассказ о событиях того утра был не менее странным, чем у Глена. Он отказался проходить тестирование на полиграфе под предлогом того, что якобы наслышан о ненадежности прибора и боится подставиться. Наконец, под непрерывным давлением полиции, родных Бетти и СМИ, призывавших оказать посильную поддержку, Нил согласился дать показания в здании суда. Допрос назначили на октябрь.

Около 10:15 утра, опаздывая на пятнадцать минут к назначенному времени, Нил погиб за рулем своей маленькой «хонды» в лобовом столкновении с грузовиком марки «мэк». Как выяснилось, во время столкновения он ехал от здания суда. Судмедэксперт заключил, что инцидент напоминает попытку самоубийства, хотя, возможно, Нил пропустил нужный поворот и отчаянно пытался нагнать время. Этого мы уже никогда не узнаем наверняка.

Более чем год спустя после убийства полиция Уилкс-Барре собрала целую кучу косвенных улик, указывающих на Глена Вольсиффера, хотя прямых улик, а следственно, и доказательств его вины у них не было. На месте преступления, в спальне, обнаружили его отпечатки пальцев и волосы, но это ничего не доказывало: это как-никак его спальня. Полиция предполагала, что он мог избавиться от удавки и одежды со следами крови в ближайшей речке и лишь потом позвонить брату. У полиции оставалась единственная надежда раскрыть дело: подкрепить косвенные улики мнением эксперта, который показал бы, что это постановочное преступление и совершил его человек, хорошо знакомый с жертвой.

В январе 1988-го полиция Уилкс-Барре обратилась ко мне с просьбой проанализировать это убийство. Изучив материалы, которых к тому моменту накопилось уже несколько томов, я весьма быстро пришел к выводу, что Бетти и в самом деле убил ее близкий знакомый, который после обставил место преступления искусными декорациями. Поскольку в подозреваемом полиция не нуждалась, я не стал, как обычно, составлять его психологический портрет или тыкать пальцем в ее мужа, но постарался вооружить следствие доказательной базой, необходимой для ареста.

Проникновение на выходных среди бела дня в дом, расположенный в таком районе, да еще и с двумя машинами на подъездной дорожке, — это преступление с чрезвычайно высоким риском, а жертва — с низким. Вот почему грабеж был крайне маловероятен.

За все годы наших исследований и консультаций, проведенных в самых разных уголках мира, мы ни разу не видели, чтобы грабитель забирался в дом через окно на втором этаже и тут же спускался на первый, не осмотрев комнаты.

Ничто не указывало на то, что преступник был вооружен, то есть версия намеренного убийства также отпадала. В равной степени не рассматривалась и версия «неудачного изнасилования», коль скоро полиция не обнаружила характерных признаков на теле жертвы. И ни одного даже прозрачного намека на попытку ограбления. Все это существенно уменьшало число возможных мотивов.

Метод убийства — удушение руками — указывает на личный характер убийства. Незнакомцы так обычно не поступают, а особенно те, кто составил план и потрудился вломиться в дом.

Полиция продолжала дотошно и методично собирать материалы по делу. Хотя детективы ни минуты не сомневались насчет того, кто на самом деле убил Бетти, они располагали лишь косвенными уликами, которые могли служить доказательством только на суде. Тем временем Глен Вольсиффер переехал из Вашингтона в Фоллз-Черч, штат Вирджиния, и завел там новую стоматологическую практику. К концу 1989-го полиция подготовила письменные показания на основе моих заключений и получила ордер на арест. 3 ноября 1989 года, спустя тридцать девять месяцев после убийства, Вольсиффер был задержан командой из местных копов, полиции округа и штата в своей клинике в штате Вирджиния.

Во время ареста он сказал: «Все случилось слишком быстро. Я даже не успел опомниться. Происходящее было как в тумане». Впрочем, позже он заявил, что имел в виду нападение на него грабителя(ей), а не убийство жены.

Хотя на тот момент в ряде штатов меня уже признали опытным экспертом по криминальному анализу, защита все равно сочла меня фокусником из-за непривычной методики расследования, и судья в конечном итоге отказал мне в даче показаний. Тем не менее обвинение включило мои доводы в свою позицию и, вкупе с достижениями полиции, сумело добиться обвинительного приговора по статье «умышленное убийство».

В организации постановки Вольсиффер допустил слишком много проколов: это и шаткая, неправильно расположенная лестница, и отсутствие на теле жертвы признаков изнасилования, и нелогичность следов удушения на его шее, и явная незаинтересованность состоянием жены и ребенка. Уже один тот факт, что его дочь, Даниэль, ничего не слышала, вызывал разумные сомнения. Но самый большой прокол — полная бессмыслица в действиях и поведении вымышленного налетчика. Любой человек, собираясь вломиться к кому-нибудь в дом, в первую очередь подумает о том, кто представляет для него самую большую опасность: в данном случае о девяностокилограммовом, ростом под метр девяносто вооруженном хозяине — и лишь потом о слабой, беззащитной женщине.

Следователь всегда должен держать ушки на макушке и следить за подобного рода противоречиями. Наверное, навидавшись всяких ситуаций, мы привыкли смотреть дальше показаний свидетелей и стараемся понять то, о чем нам рассказывает поведение преступника.

В каком-то смысле нас можно назвать актерами, готовящимися сыграть роль. Актер читает сценарий между строк, стараясь проникнуть в самую суть порученной ему сцены.

Один из ярчайших тому примеров — нашумевшее бостонское дело 1989 года, когда неизвестный убил Кэрол Стюарт и нанес тяжелое ранение ее мужу Чарльзу. Происшествие вызвало широкий резонанс и еще до конца расследования едва не раскололо общественность пополам.