Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

Повод перехода Валентина к прозе нашёлся нечаянно. Друг по училищу читал книгу А. Зонина «Морское братство» — о событиях Великой Отечественной войны на Севере и иногда спрашивал Валентина разъяснить непонятную ситуацию.

Пикуля самого заинтересовала книга, на обложке которой был изображён силуэт знакомого эсминца. Пикуль её прочитал.

Книга ему не то что не понравилась, она его «разозлила» не на шутку. Морская жизнь — такая тревожная, полная опасности и риска, требующая от людей «полной отдачи и безмерной любви к своему делу и почти романтической страсти к тяготам походных будней, эта потрясающая по своей трудности и опасности жизнь выглядела на страницах книги нудной, сухой и неинтересной».

«Если бы мы воевали так, как написано в этой книге, то никогда не победили бы. Не было такого, как написано здесь, а было — боязно, страшно и трудно, но в то же время и романтично и интересно. А если вспомнить своих товарищей, с которыми вместе жил в одном кубрике, ел из одного бачка, качался рядом в уютных подвесных койках, — все они были отчаянными и хорошими парнями. Умели не только воевать, но и обязательно праздновать победы, дружить по-мужски и презирать трусов. А в короткие минуты отдыха “травили” так, что, казалось, от хохота треснут переборки. Были, конечно, и ошибки, и нарушения дисциплины, но всегда и везде мы помнили слова присяги, заветы устава и не переступали их.

Я напишу книгу о войне и своих боевых друзьях, она будет правдивей и честнее многих…»

Окончательно забросив занятия, Валентин принялся за сочинительство. Сомнения в успехе, конечно, были, но выбор сделан…

С учёбой Пикулю не повезло, и весной 1946 года его не допустили до экзаменов и исключили из списков училища. Ему ещё не исполнилось восемнадцати.

Это был большой удар, но ещё бблыпий удар Валентин получил, прощаясь с училищем: интендант попросил сдать вещи, в том числе и ботинки. Валентин повиновался и босиком побрёл по улицам Ленинграда. Стоял жаркий день. Асфальт обжигал подошвы, а он шёл куда глаза глядят, и слёзы застилали ему глаза. Потом, как будто опомнившись, Валя быстро побежал обратно в вещевую часть училища. Обида переросла в ярость:

— Так за что же я воевал, кого защищал? Разве так поступают с фронтовиками?

Интендант не выдержал напора, сжалился над юношей и выдал ему порванные ботинки 45-го размера, вместо 39-го, в которых Валентин еле-еле доковылял до дома, ибо денег на билет не было…

Рассказывая о своей юности, Пикуль часто вспоминал этот эпизод, всегда переживая и волнуясь, и неизменно добавлял: «В войну было легче…Там знал, где друг, а где враг».

Учёба закончилась…

Перед ним снова встала проблема: куда пойти и где приложить свои руки и полученные на Соловках знания. А море вновь звало в путь.

Капитан 3 ранга Певзнер, подписывая документы об отчислении из училища, вдруг на мгновение остановился, взглянул на Валентина и спросил:

— Я учился в институте вместе с Саввой Пикулем, это ваш отец? Где он сейчас?

Валентин рассказал кадровику, что последний раз виделся с отцом в июле 1942 года, а позднее пришло извещение, что он «пропал без вести», в боях за Сталинград.

— Гордись, Валентин, своим отцом, это был отчаянный парень… А ты не унывай, с такими характеристиками, как у тебя, надо идти в торговый флот, я напишу тебе справку-рекомендацию.

Но и эта рекомендация не приблизила желанный миг — прочно встать на палубу корабля торгового флота.

Чиновник отдела кадров БГМП потребовал свидетельство об окончании неполной средней школы.

Много порогов обил Пикуль в поисках нужной работы, но нигде его не принимали: везде требовали справку о семилетием образовании. Мечта — водить паровозы, быть капитаном дальнего плавания, парашютистом, так и осталась мечтой, разрушая все планы на будущее. Кое-кто из «добрых людей» хотел помочь участнику войны, предлагая купить справку, но честный и принципиальный Валентин никогда не шёл на сделки со своей совестью…

Провидцем оказался штурман эсминца «Грозный», заканчивая характеристику Валентина такими словами: «Юнга В. Пикуль способен на свершение необдуманных поступков».

Необдуманный поступок Валентина состоял в том, что, имея за плечами пять классов образования, он решил стать профессиональным литератором. Вывод был прост: в Союзе писателей бумажка об окончании неполной средней школы не нужна: основным критерием причастности к литературе является рукопись.

По-разному входят писатели в литературу, одни — врываются неожиданно и сразу ослепляют своим талантом, другие же к успеху и признанию идут медленно, постоянно напрягая свои творческие силы. Валентин Пикуль шёл в литературу длинным путём, с большими препятствиями, но ворвался как метеор, начиная с больших форм литературных произведений.

Трудно было понять и родным, чем же он занимался в это время, к чему стремился. Непреодолимая страсть к писательству приводила близких людей в отчаяние.

Мать мечтала, что сын будет чиновником, и не одобряла его выбор, но воспротивиться этому решению не могла. Дядя Яша, брат матери, тоже сетовал на безрассудство Валентина, считая его бездельником. Видя, как мучается племянник, не раз говорил ему:

— Что ты тут сидишь, как дурак? Пойдем, я тебя на Лиговке в пивную буфетчиком устрою. Парнишка ты с башкой, воевал чин-чином, три медали имеешь — и года не пройдёт, как в директоры пивной выберешься… Чего ты тут мучаешься?

Если не хочешь в пивную, — продолжал дядя, — есть работа на складе весовщиком, при разумном отношении к обязанностям можно и в товароведы выйти.

Но и это предложение было отвергнуто.

— Пропадёшь ты, — сказал дядя Яша, доставая из сумки бутылку.

— Не пропаду, я буду писателем, каких бы трудов мне это ни стоило, — с твёрдостью в голосе произнес Валентин.

Жить в доме бабушки после исключения из училища, в многонаселённой коммунальной квартире, где родные и соседи будут попрекать и называть «неучем», совсем не хотелось — страдало самолюбие. Валентин решил уйти из дома.

И пристанище нашёл: он неожиданно женился… на женщине с ребёнком.

Сейчас этот деликатный вопрос трактуют в разных вариациях.

«Мы не были созданы друг для друга. Когда люди рано сходятся, они увлечение принимают за любовь. Так получилось и у нас. Жениться не трудно, трудно быть женатым. Одно дело встречаться, другое дело жить рядом бок о бок, не зная привычек, вкусов и интересов другого человека. Ни я, ни она не были готовы к такому испытанию. Мы были очень молоды и многого не понимали, первая совместная жизнь, я даже не называю это браком, оказалась скоротечной…

Более того, тёща заявила, что дочку прокормит, а безработного зятя-тунеядца кормить не намерена… Эта злая фраза больно ударила по моему самолюбию.