Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

Сослуживец Пикуля по роте, бывший юнга Фёдор Хромов из Тольятти писал Валентину об их общем командире: «Если бы Кравченко знал или предполагал, что командует будущими адмиралами или писателями, наверное, был бы снисходительней… Хотя вряд ли…»

Переписывался Валентин с Гавриловым Борисом Акимовичем (Ботя Волирваг) из Ульяновска, вместе с которым в школе учились читать слова наоборот. Пикуль наловчился читать справа налево и читал быстро, как и обычный текст.

— А смысл прочитанного понимаешь? — спросила его.

— Конечно, как при чтении слева направо.

Борис Гаврилов часто напоминал о себе стихами. Уже после смерти Валентина он прислал две книги со стихами, изготовленные собственноручно. Одна книга посвящена юнгам, вторая Валентину — для музея Пикуля.

Писали Пикулю многие бывшие юнги: Владимир Храпов из города Стаханова Ворошиловградской области; Валентин Никитин из Уфы; Миша Заболотный из Умани, Юра Жуков из Саратова, Игорь Лисин из Свердловска.

Совсем неожиданно напомнил о себе Анатолий Негара, приехав в юрмальский санаторий, но лечился мало — большинство времени проводил с Валентином.

Страшные события войны отразилось на жизни этого человека, на его здоровье. Анатолий ещё во время войны стал инвалидом.

«24 сентября 1944 года тральщик AM-120 в числе других кораблей сопровождал караван судов к мысу Челюскин. На обратном пути в Архангельск их атаковала вражеская подводная лодка. Командовал тральщиком молодой капитан-лейтенант Дмитрий Алексеевич Лысов. Началась схватка с подводной лодкой противника U-739. На руле стоял старшина 1-й статьи Анатолий Негара. AM-120 преследовал лодку. Но случилось непредвиденное. Вторая лодка противника, находящаяся под прикрытием первой, успела выпустить по тральщику торпеду. Сильный взрыв торпеды оторвал вместе с винтами корму тральщика.

По команде командира на воду с тральщика спустили понтон: 20 моряков заняли места на понтоне. Командир остался с частью команды на тральщике и погиб смертью храбрых.

Девять дней и ночей понтон носило по морским волнам Карского моря. Анатолий Негара всё это время не выпускал из рук кормового весла. На десятые сутки, почерневшие от холода и голодные полутрупы, пристали к необитаемому заснеженному острову Скотт-Гансена.

Сшили из одеял парус и столкнули понтон снова туда, откуда лишь недавно вырвались живые. Одним из пятерых добровольцев был и Анатолий Негара. На пятые сутки их понтон выбросило на пологий берег полуострова Таймыр. Тут и встретили они своих…»

Долго беседовали Валентин с Анатолием о годах своей юности и никогда не сожалели о том, что по зову своего сердца находились на передовой, когда их сверстники сидели за школьной партой. Они с благодарностью вспоминали своих воспитателей, которые в те жестокие годы заменили родителей и дали путёвку в жизнь.

Отбросив свою работу, Пикуль вместе с гостем путешествовал по Риге. Заходили и в магазины. У Пикуля при первом появлении гостя созрела мысль купить ему всё необходимое: одеть с ног до головы. Гость сопротивлялся, но потом уступил настойчивости друга. Какой радостью светились глаза — нет, не у Негары — у Валентина: он любил делать людям добро!

Переписка их полна внимания и заботы друг о друге, которая, к великому сожалению, закончилась быстро. Вскоре Анатолия Негары не стало.

Чаще, чем от других юнг, приходили письма и книги с автографами от Виталия Григорьевича Гузанова. Иногда Пикуль подсказывал ему темы для книг.

В 1974 году Виталий привёз Пикулю фильм «Юнга Северного флота», режиссёра-постановщика Владимира Рогового. Гузанов выступил в нём в роли консультанта. Добротный широкоформатный цветной фильм с исполнением роли юнгашей школьниками, впоследствии ставшими известными артистами. Пикуль смотрел фильм в базовом матросском клубе Усть-Двинска. Иногда просил остановить, чтобы повторить и снова прочувствовать всё увиденное. Ведь это был фильм о них. Это была встреча с боевой юностью. Да и места узнаваемые: фильм снимался на Соловках, на Белом море.

Много внимания уделено в фильме роли воспитателей. Особенно Пикулю понравился мичман Лукьянов: он чем-то напомнил ему мичмана Сайгина из Школы юнг. После просмотра Валентин высказал своё мнение:

— Этот фильм нужно адресовать юношеству, показывать подросткам — как в их возрасте юноши быстро взрослели и находили своё место в ряду защитников Родины.

А что касается содержания — фильм, в общем, правдивый, правильный, много увлекательного, что действительно было в жизни, но много и надуманного. Мне, пережившему многие драматические события того времени, они казались гораздо страшнее, драматичнее и острее, чем показано в фильме.

Виталий Гузанов написал много книг о моряках, в том числе и книгу «Командир принимает решение». Автограф автора гласит: «Дорогому другу Вале Пикулю, вдохновившему меня написать эту повесть, с глубоким чувством уважения и признательности».

Поручив мне полностью заниматься корреспонденцией, Валентин однажды меня предупредил:

— Если придёт письмо от Коли Ложкина, обязательно покажи. Не знаю, где он сейчас, но, думаю, обязательно должен написать — мы с ним вместе служили на «Грозном».

Любопытно, что спустя короткое время прогноз Валентина сбылся.

— Отложи, дам ответ, — протянул мне Пикуль прочитанную им поздравительную открытку от Николая.

Многие люди занимаются благородным делом увековечивания заслуг юных мужественных защитников Родины. Они вели и ведут большую героико-патриотическую работу среди молодёжи, рассказывая о славных традициях юнг ВМФ.

Эта тема находила отклик в письмах Пикулю от Евгения Стругова, секретаря Совета юнг крейсера «Слава» Краснознамённого Черноморского флота, от председателя Пермской секции юнг-ветеранов А. П. Леонтьева и, конечно же, от председателя Совета ветеранов Соловецкой школы юнг ВМФ, бывшего комиссара школы, капитана 1 ранга Сергея Сергеевича Шахова, с которым писатель поддерживал самые тёплые доверительные отношения…

По инициативе Уфимской организации бывших юнг начались розыски бывших выпускников Соловецкой школы.

Состоявшаяся в 1972 году первая встреча бывших юнг на Соловках положила начало последующим встречам. Каждый раз Валентин получал приглашение на встречу, но на торжества не ездил. Его приветственные телеграммы участникам таких слётов обычно заканчивались словами: «Душою всегда с Вами».

Как всегда творческие планы или болезнь мешали участию в таких мероприятиях. Он стеснялся высказать мысли, которыми делился со мной:

— У моего сердца уже нет запаса прочности на такую встречу. Я могу не выдержать, не справиться с эмоциями… А наши ряды всё больше редеют. Да и подходит ли сюда слово «ряды»?