Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

В год 40-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне состоялась новая встреча ветеранов Соловецкой школы юнг. Сергей Сергеевич Шахов писал о встрече:

«И снова седой Соловецкий кремль с его многочисленными башнями встретил своих старожилов, но уже не мальчишек, а ветеранов войны. Жители острова оказали радушный приём бывшим юнгам.

Волнующим было посещение острова, где размещался штаб и землянки, которые более тридцати лет тому назад юнги построили сами. Это были замечательные кубрики на 50 человек каждый. Землянок не оказалось — их разрушило время, остались котлованы, да и они чуть заметны. На месте землянок выросли сосны и берёзы. Время стирает следы прошлого, но в душе они — навсегда!»

Прочитав письмо С. С. Шахова, Пикуль задал мне неожиданный вопрос, как бы я отнеслась к его предложению поехать жить на Диксон, Землю Франца Иосифа или вообще — на Север. При этом в его словах не было ни капли лукавства.

— А почему тебе хочется жить на Севере? — поинтересовалась я.

— Люблю холод, простор и свободу. Там глубже дышится и легче думается. — Видимо, чтобы лучше представить себе им самим рисуемую картину, Пикуль закрыл глаза. — Хочу видеть настоящую природу: если зиму, так с настоящими морозами, а лето, пусть и короткое, но знойное. Кто в юности хлебнул прелестей Севера, того до старости будет тянуть туда…

— А как ты там будешь жить без книг? — допытывалась я.

— Нет, не смогу. Если поедем, то только вместе с библиотекой, — подвёл итог гипотетическому разговору Валентин…

Кстати, группа читателей-киевлян с завода «Арсенал» как-то обратилась к Пикулю с письмом. В своём послании они не только предлагали, а просили, убеждали и вдохновляли писателя взяться за книгу о Соловках.

Валентин Саввич ответил им: «Уважаемые товарищи!

Благодарю Вас за тёплое проникновенное письмо, за все добрые слова, обращённые ко мне.

К сожалению, я сейчас поглощён другими темами и вряд ли смогу вернуть себя в годы юности — на Соловки. Соловецкий архипелаг, а не только монастырь, достоин большего внимания в нашей истории, нежели ему ныне оказывают. Требуется внимание историков, климатологов, зоологов, ботаников, археологов и… живописцев.

Когда-нибудь, я верю, Соловки дождутся солидной обобщающей монографии…»

Корректируя черновик письма, он поставил здесь многоточие, вычеркнув последующие слова: «но меня в числе её авторов не будет…»

Бывшие юнги давно стали дедами и прадедами, а многие преждевременно ушли из этого мира, до конца выполнив свой долг и в годы войны, и в мирное время: Вадим Коробов дослужился до вице-адмирала, Василий Копытов имеет звание контр-адмирала, Коля Махотин — доктор технических наук, лауреат Государственной премии, Виктор Бабасов — Герой Социалистического Труда, Борис Штоколов — известный певец, Виталий Гузанов — писатель. Это перечисление можно было бы множить и множить…

С тех пор прошло много лет. Но и «поныне я живу курсом, что мне дал гирокомпас, указавший дорогу в большую жизнь, в которой меня ожидали новые тревоги и новые напряжения души. Конечно, не я принес Родине победу. Не я приблизил её волшебный день. Но я сделал всё, что мог», — сказал Валентин в одном интервью.

Подвиг юнг воспет в стихах, увековечен в музейных экспозициях, отлит в бронзе.

В год 30-летия со дня основания школы на Соловках собравшиеся юнги решили соорудить памятник. Неподалеку от Сторожевой башни, рядом с кремлёвской стеной был установлен постамент, на котором прикреплена металлическая доска с надписью: «Воспитанникам Соловецкого учебного отряда и школы юнг ВМФ, погибшим в годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов».

В 1993 году в центре Архангельска на набережной Двины, откуда начинали свой путь юные защитники, открыт памятник погибшим юнгам (скульптор Фрид Сагоян). У подножия скульптуры, изображающей готового идти в бой юноши в матросской форме, лежит бронзовая плита, на плите написано для потомков о выпускниках школы юнг. За три года существования «более четырёх тысяч квалифицированных специалистов Школа подготовила. Более тысячи мальчишек погибли в боях за Родину».

Валентин Пикуль писал о романе «Богатство»: «Я никогда не думал, что в своих научных и писательских интересах когда-нибудь “заберусь” на Дальний Восток. Но мне попались интересные материалы по обороне Камчатки во время Русско-японской войны, по созданию народного ополчения. Я увидел, как народ, отнюдь не “передовой”, а чувствующий патриотизм больше шкурой, поднялся против оккупантов. Так родился мой роман “Богатство”».

Необъятной была наша страна при жизни Валентина Пикуля: от заполярных северных льдов — до субтропиков, от Балтики — до Камчатки. От людей, имевших счастье соприкоснуться с этим уголком державы, я слышала такие отзывы: «Первое впечатление от встречи с Камчаткой наиболее точно можно выразить одним словом — потрясение»…

Писателя давно интересовала история этого края. Во многих источниках сказано, что этот огромный полуостров, лежащий на крайнем северо-востоке азиатского материка, открыли простые русские люди.

В XVII веке посетили эти далёкие берега казаки-землепроходцы во главе с Атласовым и Морозко. В XVIII столетии на Камчатке успешно проводили освоение новых земель экспедиции под руководством В. Беринга и С. Крашенинникова. В XIX веке освоение Камчатки продолжалось: были проведены экспедиции О. Е. Коцебу, И. Ф. Крузенштерна, Ф. П. Литке, К. Дитмара…

Об этом удивительном крае по имени Камчатка, его людях, их судьбах, но уже в начале XX столетия и грозных событиях Русско-японской войны рассказывает Валентин Пикуль в первом романе, открывающем тетралогию, посвящённую Дальнему Востоку. Писатель назвал роман коротко и многозначительно — «Богатство».

Русско-японская война 1904–1905 годов, её ход и последствия занимали важное место в творчестве писателя. Да это и понятно — это крупный рубеж в истории дореволюционной России. Малоизвестные страницы жизни Камчатки в период её обороны во время Русско-японской войны нашли своё отражение в романе. Дальнейшая разработка этой темы выльется в романах «Крейсера», «Три возраста Окини-сан» и «Каторга».

Круг источников, которые лежали на столе автора при написании романа, по сравнению с другими произведениями небольшой, всего 32. Литература довольно разнообразна. Труднее всего писателю показать быт и нравы коренных жителей Камчатки. Помимо исторических источников Пикуль широко использовал географические труды путешественников и книги о путешественниках — Атласове, Беринге, Крашенинникове, Лаперузе, Шелихове; а также — сказки и песни народов Севера: коряков, орочонов, тунгусов, чукчей, просматривал альбомы по искусству и выпуски книг «Живописная Россия».