Антонина Пикуль - Валентин Пикуль

— Что за ерунда, — возмущался Пикуль, — «троцкизм» есть, а его главного идеолога и создателя — нет. — Вот и верь после этого советским справочникам…

Гордость и особое уважение хозяина библиотеки вызывали «Некрополи…» и книги по генеалогии, которые постоянно находились в работе. Литература по истории родов, сословий, губерний издавалась небольшими тиражами, но она давала возможность проследить путь героя от рождения до смерти. Пикуль должен был знать, где закончил свой земной путь его герой… Необходимо подчеркнуть, что литературы по генеалогии часто не хватало, тогда Пикуль брал лист ватмана и на нём «вычерчивал» жизненный путь своего героя.

Постоянно в поле зрения писателя, из которого он черпал знания или проводил сверку, находился однотомник историка Л. М. Савёлова, первого профессора-генеалога в России, читавшего курс отечественной генеалогии в Московском университете.

Для исторического романиста важно знать не только жизненный путь своего героя, важно знать, где его герой нашел последнее пристанище: «Пожалуй, нигде нет более правдивых данных о человеке, нежели в надгробных надписях».

На следующей полке библиотеки размещаются книги по русской геральдике.

Две стены со стеллажами занимают книги по искусству : в кабинете — альбомы с репродукциями зарубежных художников, в «портретной» — альбомы по русскому искусству, воспоминания и монографии. На отдельном стеллаже расположены книги, посвященные жизнеописанию гениальных и талантливых, великих и крупных, знаменитых и популярных артистов, композиторов, балерин и балетмейстеров, музыкантов, клоунов, иллюзионистов…

Диапазон интересов Пикуля был практически необъятен: библиотека пополнялась по всем отраслям знаний. Иностранные словари по большинству распространённых в Евразии языков соседствуют с необычными книгами — документальными «изюминками» прошлого: «Энциклопедия остроумия», «Меткое слово» или «Словарь жаргонов».

Само собой разумеется, что в «запаснике» библиотеки сосредоточены книги по военной (по всем родам войск) и особенно по военно-морской тематике.

Книги, книги, книги… Они давно оккупировали кабинет Валентина Саввича, пошли в атаку на все комнаты, штурмом захватили коридоры и простенки, вплотную приблизились к кухне. Несмотря на множество книг, каталога личной библиотеки при жизни писателя не было. Часто возникал вопрос: как Пикуль ориентировался в этом огромном собрании книг, ведь в нём было легко заблудиться? На деле получалось наоборот. Практически Валентин Саввич знал свою библиотеку «наизусть»: он помнил каждую книгу, где она лежит, какие материалы содержит. Когда возникал какой-то вопрос, он подходил к полке, брал книгу и (удивительно!) открывал почти на нужной странице. Он мог ориентироваться в своём огромном собрании даже с закрытыми глазами.

Но когда книга находилась не на своем месте или была раскрыта, он не мог её найти.

Настоящим праздником для писателя было посещение букинистических магазинов. Первое время он покупал много книг, ибо выбор был богаче, но с течением времени поступления стали скуднее, да и библиотека была довольно хорошо укомплектована, а собиратель становился всё более знающим и разборчивым.

Нельзя сбросить со счетов и заботливое отношение к Пикулю друзей и знакомых, и совсем незнакомых читателей. Множество книг в библиотеке Валентина Пикуля составляют подарки читателей и почитателей его таланта.

Внимательное знакомство с библиотекой Валентина Пикуля, с особенностями и качеством собранных им изданий проясняет многие черты его писательской манеры — обильное использование документальных свидетельств, россыпь интереснейших подробностей быта и обычаев описываемой эпохи. В пометках цветными карандашами на страницах книг можно найти подтверждение достоверности и реальности существования самых на первый взгляд причудливых событий и лиц.

Если бы случилось чудо и можно было бы быстро издать аннотированный каталог личной библиотеки писателя, многие спекулятивные факты рассеялись бы, и самое главное, писатели, учёные и просто люди, интересующиеся историей, получили бы неоценимое подспорье для творчества, пополнения знаний, для самообразования.

Однако знакомство с книжным собранием Валентина Пикуля — это лишь один взгляд на его творческую лабораторию.

«В своей работе я чаще обращаюсь к портретной галерее или портретной картотеке, чем к персональной, в ней вижу не только лицо героя, но, что важно, генеалогические корни моего героя».

Коллекцию портретов (иначе будем называть — галерею портретов), как и портретную картотеку, Валентин Саввич начал собирать в юности. Несмотря на молодость, у него именно в тот период проявилась зрелость ума, ибо уже тогда он понимал необходимость и чувствовал потребность, прежде чем писать о каком-то историческом лице, — пристально вглядеться в его обличье и глаза.

При внимательном изучении портрета по прическе, одежде, наградам и мелким деталям произведения можно порой почерпнуть самые неожиданные и любопытные подробности быта той стародавней поры.

Вначале Валентин коллекционировал открытки, поскольку денег на альбомы не было, но со временем, когда материально окреп, за любую цену покупал нужные альбомы, старые журналы и книги, календари, каталоги музеев и выставок по истории портрета. Особенно ценил каталоги провинциальных музеев, малодоступные, ввиду небольшого их тиража, широкому кругу специалистов.

Приобретал такие издания обычно (точнее, если счастливо удавалось) в трёх экземплярах: один ставил на полку, а два других, ввиду того что портреты печатаются с обеих сторон листа, разрезал для размещения в коллекции.

Чтобы иметь хоть самое малое представление об объёме коллекции, скажу одно: она, расставленная на стеллажах в папках-скоросшивателях, занимает целую длинную стену от пола до потолка. Репродукции портретов, выполненных маслом, красками, карандашом, тушью или сангиной, расположены в алфавитном порядке по фамилии изображённого лица, начиная от Аарона и кончая Ящур-жинским.

Превосходные портреты, исполненные рукой великих мастеров, воскрешают мир ушедшего времени. И проплывают перед взором отдельные персоны, представляющие кто строчку, кто страницу в многотомной книге истории человеческого бытия.

Смотришь на важных вельмож, красивых (любивших и любимых) женщин, героев войн, побеждавших и тем прославлявших Отечество, и испытываешь благодарное волнение от предоставленной тебе возможности прикоснуться к величественному прошлому, любуясь портретным благородством предков.