Николай Палибин - Записки советского адвоката. 20-е – 30-е годы

Заканчивая с Гражданским кодексом, я должен остановиться на минуту на Гражданском процессуальном кодексе. В нем указаны обряды и формы судопроизводства по гражданским делам, гарантирующие правильность разбора дела. Советские судьи любят козырять фразой: «У нас нет состязательного процесса, это свойственно только буржуазным судам». Я несколько раз, притворяясь, что не понимаю этого, просил судей разъяснить мне и расшифровать эту фразу, но никогда не получал ответа.

Сущность ее заключается в ст. 5 Гражданского процессуального кодекса:

«Суд обязан всемерно стремиться к уяснению действительных прав и взаимоотношений тяжущихся, почему, не ограничиваясь представленными объяснениями и материалами, он должен посредством предложенных сторонам вопросов способствовать выяснению существенных для разрешения дела обстоятельств и подтверждению их доказательствами, оказывая обращающимся к суду трудящимся активное содействие к ограждению их прав и законных интересов, дабы юридическая неосведомленность, малограмотность и подобные тому обстоятельства не могли быть использованы им во вред…»

Таким образом, не состязание ответчика и истца или их адвокатов играют решающую роль в исходе дела, а активность самого суда: не удовлетворившись доводами и доказательствами сторон, суд может и даже обязан предложить или потребовать от той или иной стороны новые документы, доказательства, свидетелей и т. п., если та или иная сторона не догадается или не умеет их представить сама. Суд, следовательно, является не равнодушным зрителем состязания сторон, а активным их помощником.

Откуда же появилась такая прекрасная идея в советском законодательстве об активности суда, дабы ловкий истец не смог бы использовать юридическую неграмотность и неосведомленность ответчика и выиграть таким образом неправое дело? В воспоминаниях сенатора А. Кони «На жизненном пути» есть несколько страниц, посвященных бывшему присяжному поверенному, а позже сенатору Боровиковскому. Идеи об активности суда, о помощи юридически неосведомленному лицу, выступающему в суде, принадлежат сенатору Боровиковскому, который посвятил этому вопросу несколько литературных трудов и проводил их в жизнь в своей судебной работе, о чем в восторженных словах и вспоминает Кони.

Вот каким образом «буржуазно-судебно-бюрократическая» идеология прокралась в советское законодательство. Однако эта юридическая активность не под силу малограмотным и невежественным советским судьям, а потому они вместо 5-й статьи ГПК чаще пользуются 6-й, которая гласит:

«Всякие злоупотребления и заявления, имеющие целью затянуть или затемнить процесс, немедленно пресекаются судом». Вот это по плечу советским судьям. «Пресечение» — любимое дело всех советских работников суда. Оно считается «активностью» в разборе дела.

Эта статья — бич для адвокатов: всякая состязательность их, ходатайства об отложении дела для представления документов, приведение новых доказательств на суде «пресекаются в корне как попытка к затяжке дела и затемнению правоотношений».

В античном мире в судах были поставлены песочные часы — клепсидра, — и адвокат должен был прекращать речь, когда песок высыпался. Вот эта ст. 6 ГПК является советской «клепсидрой», и хотя время для произнесения речи по советскому закону не ограничено, как указано в одной из статей, судья, проявляя «активность во время разбора дела» и руководствуясь вместе с тем статьей 6, «вежливо» говорит вам, в то время когда вы развиваете свои доводы: «Закругляйтесь, товарищ защитник, закругляйтесь».

Однажды я выступал в качестве защитника по уголовному делу о покупке краденой лошади. Вдруг прокурор, обратившись к суду, заявил: «На основании ст. 6 ГПК я прошу занести в протокол, что защитник затягивает процесс и затемняет правоотношения, а потому я прошу пресечь это в корне», — и для убедительности он огласил эту статью.

В цивилизованных обществах законы развиваются частью путем более культурного толкования их и применения в судебной практике, частью ввиду научных изысканий в этой области, а также ввиду общественной критики, в результате чего появляются новые прогрессивные законодательные акты. Вместе с этим возникает и судебное мировоззрение, воспитанное поколениями в лучших, возвышенных идеалах правосудия. В Советском Союзе указанные в Гражданском кодексе права воскреснуть не могут. В СССР, как сказал Сталин, «кадры решают все». Это надо понимать в том смысле, что все решают партийные работники, поставленные на всех ответственных постах.

Чтобы получить инженерную специальность, надо учиться и положить много труда в течение четырех-пяти лет. А вот для того, чтоб стать судьей, не надо никаких стараний и знаний, нужно лишь пройти трехмесячные курсы. Туда идут партийцы, которым не даются науки и даже русская грамматика: требуется быть лишь политически подкованным. Так же получают образование и прокуроры. Эти кадры и решают все до тех пор, пока не попадутся и не будут сняты с работы за пьянство и моральное разложение, за слишком откровенные взятки, за растрату, за двоеженство или за искривление классовой линии. И сколько таких «кадров» прошло перед моими глазами.

Земельный кодекс тоже умер быстро, хотя на составление его было потрачено немало сил, причем хороших сил. В особенности, в отделе землеустройства видна была опытная рука, может быть даже бывших столыпинских работников.

Формально земля, воды, леса, недра объявлялись достоянием трудящихся. На самом деле все эти дары природы являются просто партийной кассой. Если какая-нибудь консервативная партия в Англии имеет в кассе миллион фунтов стерлингов, то ВКП(б) имеет в своем распоряжении нефть, каменный уголь, все минералы и металлы, золото, серебро, леса, моря, железные дороги, пароходы, фабрики, хлеб и 180 миллионов бессловесных рабов, часть которых работает в местах заключения бесплатно, а остальные — за фальшивые деньги, т. е. за необеспеченные советские бумажки. Крестьяне же не получают и этого, а платят своим трудом за право влачить на национализированной земле полунищенское существование.

Право собственности на землю и право аренды упразднено. Одна из статей Земельного кодекса гласит, что все строения, сооружения и насаждения, соединенные с земельным участком пользователя, принадлежат последнему. Он может их продать, а новый пользователь должен предварительно испросить у местного земельного общества согласия на пользование земельным участком. Если оно откажет, дело разбирается в Земельной комиссии — это специальный земельный суд по всем земельным спорам, а также по разделам крестьянских дворов, когда один из членов семьи выделяется из двора, требуя себе доли. Обычно выходит из двора женатый сын с семьей, забирая себе значительное количество земли и имущества.