Николай Палибин - Записки советского адвоката. 20-е – 30-е годы

Партийный директор и партийный рабочком. Что может ожидать от такого союза рабочий? Мне приходилось выступать в качестве юрисконсульта со стороны леспромхоза по искам к нему рабочих по разного рода трудовым делам, но ни разу я не встречал в суде в виде своего противника со стороны рабочих представителя рабочкома. Они предпочитали отсиживаться в своем кабинете. Между тем дела, бывало, касались полученных увечий, и часто положение истцов было шатким, а потому выступление было прямой и святой их обязанностью. Приведу как пример один такой случай.

Кряжи, т. е. бревна, сплавлялись по реке, а затем вытаскивались из воды на отвесный берег стальным тросом. Он наматывался на большой барабан, приводимый во вращательное движение локомобилем. На барабане работал парень и забавлялся тем, что подкладывал под идущий на барабан трос камни-голыши. Стальной трос дробил их с большим треском, и получалось нечто вроде взрывов или выстрелов. В какой-то момент он не успел убрать вовремя пальцы, и трос прихватил их. Он инстинктивно ухватился одной рукой за стальной канат, желая освободить придавленные пальцы, и обе его кисти рук оказались оторванными. Разумеется, с его стороны это было грубой небрежностью. А согласно ст. 404 Гражданского кодекса предприятия в этом случае не отвечают за причиненный вред.

Я, однако, с иском согласился и признал вину предприятия, так как оно не оградило опасного движущегося механизма. Правда, он был на расстоянии полутора метров от тех рычагов, с которыми работал парень, и ему было совершенно не для чего ходить к барабану, а тем более подкладывать камни. Но парень без рук на всю жизнь…

Директор был возмущен исходом дела, и мне пришлось защищаться уже от него. Я указал ему на ст. 133 УК, карающую лишением свободы за создание условий, в результате которых рабочий теряет или может потерять трудоспособность. И директор замолчал. Представитель рабочкома на суде отсутствовал. Я указывал ему и дирекции на необходимость оградить барабан во избежание дальнейших несчастных случаев. Однако он так и остался не огражденным.

Суммируя сказанное о трудовом законодательстве, я прихожу к выводу, что мало написать законы о труде и социальном страховании, — нужно их выполнять и надо, чтоб в рабочем вопросе кто-нибудь стоял на страже их и, конечно, не прокурор, представитель партии или государственного капитала, а прежде всего рабочие организации. Советские рабочие бессильны, бесправны и беззащитны против администрации и против своего рабочкома, они фактически не организованы, лишены на практике права забастовок и являются покорными рабами в руках партийной организации и партийного рабочкома, будучи связаны коллективными договорами и опутаны уголовными законами.

Конечно, нужно было бы упомянуть в этой главе о пособиях в порядке социального страхования: 1) в случае безработицы, 2) в случае потери трудоспособности временно, по болезни или другим причинам, 3) о пенсиях вследствие полной утраты трудоспособности. Однако это весьма сложный вопрос, и без пособий, на память я этого сделать не могу.

Я знаю только, что пособий по безработице не выплачивается вовсе, так как считается, что человек не хочет работать, а потому через два месяца безработицы его могут просто исключить из профсоюза. Пособия при временной утрате трудоспособности выплачиваются в процентном отношении к заработку и в зависимости от времени нахождения в профсоюзе. Пенсии по старости — насколько помню — выдаются в случае 25-летнего трудового стажа; пенсии вследствие несчастного случая на производстве — в зависимости от среднего заработка и других вычислений. Но так или иначе, пенсия эта так мала и выплачивается, конечно, в обесцененных советских деньгах, что лица, получающие ее, вынуждены из-за нищеты спекулировать на базаре безакционным табаком или самогоном или попрошайничать на улицах и в поездах в качестве слепых, безруких и безногих певцов, делясь своей выручкой с вагонными кондукторами.

Чтоб закончить этот очерк, скажу несколько слов о рабочем домостроительстве. Предприятия строят общежития с дешевыми квартирами для рабочих. Таковые, например, я видел в станице Апшеронской для рабочих Апшеронских нефтяных промыслов. Это так называемый «социалистический городок», состоит из нескольких двухэтажных домов, построенных из дерева, в которых проведено электричество и газ. На фотографии это выглядит очень привлекательно, но на самом деле это грязные трущобы и настоящие клоповники.

В леспромхозе, где я работал, дирекция отпускала рабочим в долгосрочный кредит лес и строительные материалы на постройку собственного жилища, однако этим правом пользовались лишь те рабочие, которые проработали там не менее 10 лет и которых предприятие хотело закрепить для дальнейшей работы. Таких договоров на постройку, которыми я должен был ведать, было около 200, а рабочих всего около 7000 человек.

Кодекс законов о браке, семье и опеке написан всецело и исключительно в интересах защиты матери и ребенка как слабейшей стороны в житейских конфликтах с мужчиной. Например, внебрачных детей по закону как бы не существует, они приравнены во всех правах к законным детям. Регистрация рождения, брака и смерти производится в отделах Записи актов гражданского состояния при местном исполкоме, сокращенно — в ЗАГСе. Там же находятся все старые метрические книги, изъятые из церквей.

Женщина имеет право записать рожденного ею ребенка на любое лицо. ЗАГС его об этом уведомляет. Если от этого лица не поступит возражений, ЗАГС формально регистрирует его отцом новорожденного. Споры об отцовстве и связанных с этим алиментах, расходах по беременности и родам разрешаются в народных судах весьма просто, почти автоматически, путем элементарного опроса свидетелей о совместных прогулках, посещениях кино и т. д. В задачу суда входит установление «естественного хода вещей». Исследование крови не применяется, так как принадлежность крови отца и ребенка к одной группе еще ни о чем не говорит, да и лаборатории такие существуют только в крупных городах.

Алименты присуждаются по закону в размере 1/4 заработной платы ответчика, рабочего, служащего или колхозника, на каждого ребенка. Однако более 50 % общей зарплаты не может быть присуждено, сколько бы детей ни было, так как ответчик, лишившись своей зарплаты, может стать «социально опасным элементом».

«Многоотцовства» не существует. Так, если ответчик ссылается, что женщина в период зачатия была в близких отношениях не только с ним, но и с другими лицами, суд вызывает этих лиц, и если путем судебной проверки факт этот подтверждается, суд все же признает отцом кого-нибудь одного и присуждает с него алименты. Право на алименты имеют также престарелые, нетрудоспособные и неимущие родители, а также дед и бабка.