Николай Иванов - По другую сторону баррикад: Политические портреты лидеров Белого движения

В Румынии Махно был заточен в концлагерь, бежал в Польшу, сидел в польской тюрьме, потом перебрался в Париж. Женился, имел дочь, жил бедно без денег, не зная языка. Время от времени он работал маляром, жил среди людей, которых считал врагами, против которых воевал. В 1927 г. писатель Л. Никулин встретил Махно на улице. «Глубокий шрам пересекал его лицо справа от рта до уха. Он слегка хромал, временами тревожно озирался вокруг. Говорил теноровым певучим голосом. Как ни странно, он мечтал о возвращении на родину…» [51] Голованов В. Батька Махно//Литературная газета, — 1989, 8 фев. .

С помощью анархистов начал писать воспоминания, чтобы обелить себя и придать «идейный характер» своему движению. Одинокий, тщеславный, озлобленный на всех и вся, он умер в Париже от туберкулеза легких в 1934 году и похоронен на парижском кладбище Пер-Лашез. На скромном памятнике написано, как он и просил: «Советский коммунар Нестор Махно». Три тетради незаконченных воспоминаний Махно вышли уже после его смерти в литературной обработке Волина [52] Махно Н.И. Воспоминания. Кн. I и II. — Париж, 1929, 1936. .

После поражения лидеры «белого движения» старались выяснить его причины, понять настоящее и предвидеть будущее России. Признавая в своих воспоминаниях, дневниках, исследованиях, письмах ошибки и просчеты, они пытались ответить на главный вопрос: была ли альтернатива большевистской власти? Да, отвечают многие из них, победа «белого движения» была возможна, и упущена она в результате стратегического просчета его лидеров по основным вопросам.

Первый просчет заключался в том, что «лидеры» сделали слишком большую ставку на помощь западных стран. Как оказывается, политика союзников России определялась исключительно намерением использовать русскую силу для своих целей — для подавления революции в России и разгрома Германии. Единая и великая Россия им была не нужна.

Англичане, американцы, французы, чехословаки, японцы имели на Дальнем Востоке и в Сибири различные интересы и проводили свою политику. Это затрудняло положение правительства Колчака. Иностранные воинские части боевых действий на фронте не вели, чехословаки охраняли Сибирскую железнодорожную магистраль. Но зато сражения на финансовом и дипломатическом фронтах не утихали, в основном, из-за золотого запаса России, захваченного войсками Колчака в Казани.

Другой внешнеполитический узел был завязан в отношениях с Японией. Колчак не скрывал своей антипатии к этой стране, а его министр И.И. Сукин демонстративно проводил политику сближения с Америкой — соперницей Японии. Японское командование ответило активной поддержкой атаманщины, которая пышным цветом расцвела в Сибири. Мелким честолюбцам, вроде Г.М. Семенова, И.М. Калмыкова, удавалось при поддержке японцев создавать в глубоком тылу постоянную угрозу правительству Колчака, которая ослабляла его и связывала свободу действий.

Но, пожалуй, самые катастрофические последствия имели враждебные отношения с чехословаками. Лидеры «белого движения» Сахаров, Гинс и Деникин в своих книгах обвинили чехословаков в предательстве Колчака и выдаче его Политцентру. Однако при этом они умолчали о том, что переворот Колчака был грубым вызовом чехословакам, полным игнорированием их демократических настроений, их воли, их заявлений о помощи в создании свободной и демократической республики [53] Сахаров К.В. Белая Сибирь; Гинс Г.К. Крушение колчаковщины // Колчаковщина. Гражданская война в Сибири. — Иркутск, 1991. .

Директория была создана при прямом участии чехословаков. Поэтому они в первый момент не признали переворот и попытались восстановить власть Директории, но, столкнувшись со стеной союзнических представителей, поддержавших Колчака, вынуждены были отступить. Проливать кровь за диктатора чехословаки не захотели. Оказавшись перед выбором: или с союзниками, или с русской демократией, чехи предпочли второе. Многим становилось понятно, что союзники обманули чехов, пытаясь использовать их в большой политической игре в роли пешек. В середине ноября, в дни падения Омска, чехословаки опубликовали меморандум союзным представителям, в котором содержалась резкая критика колчаковского режима. В ответ на меморандум Колчак «повелел» прекратить всякие сношения с чехословаками.

Во-вторых, подлинной ахиллесовой пятой «белого движения» вообще, а на юге особенно, стали личные амбиции и острые противоречия между его лидерами. Так, вся политическая программа Деникина строилась на одной лишь идее сохранения единой и неделимой России. И даже его ближайшие соратники считали это главной ошибкой Деникина.

В-третьих, лидеры «белого движения» не смогли привлечь к своему движению крестьянство. Не спешили с передачей земли крестьянам ни Колчак, ни Деникин. Хуже того, комиссия по аграрному вопросу при Деникине решила: передача части помещичьей земли крестьянам должна начаться только после окончания гражданской войны. Это был компромиссный закон, написанный для эпохи, которая уже прошла безвозвратно. Из двух зол — ленинской продразверстки или деникинской реквизиции — крестьянин предпочел продразверстку, поддержав таким образом власть большевиков.

В-четвертых, в журнале заседаний Особого совещания, созданного Деникиным, отражен ход обсуждения 15 ноября 1919 г. закона об уголовной ответственности участников установления Советской власти в России. Законодатели готовили этот документ не только для военного времени, но и для России, освобожденной от власти большевиков. В законе было написано: «Все, кто осуществлял задачи власти Советов, либо содействовал осуществлению этих задач, а также те, кто участвовал в сообществе, именующемся партий коммунистов (большевиков), или в ином сообществе, установившем власть Советов, подвергаются лишению всех прав состояния и смертной казни» [54] ГАРФ, ф. 439, оп. 1, д. 92, л. 90. .

В-пятых, большой вред «белому движению» нанес белый террор и бескомпромиссное отношение к бывшим офицерам, вступившим в ряды Красной Армии. Белый террор лишь усиливал упорство сопротивления. Угроза уничтожения делала большевиков беспощадными к своим врагам, бесстрашными в бою, ибо для них не оставалось выхода — или власть, или плаха. Бескомпромиссное отношение к бывшим офицерам, вступившим в ряды Красной Армии, проявилось в приказе Деникина в ноябре 1918 г.: «Всех, кто не оставит безотлагательно ряды Красной Армии, ждет проклятие народное и полевой суд Русской армии — суровый и беспощадный» [55] Лехович Д. Белые против красных. — М.: Воскресенье, 1992.— с. 250. .

Впоследствии Деникин признал ошибочность своего приказа, но с теми, кто попадал тогда в плен обращались жестоко. Горькая участь постигла бывшего генерала царской армии А.В. Станкевича и бывшего ротмистра императорской гвардии А.А. Брусилова. Станкевич А.В., после перехода к белым командира 55 дивизии 13-й армии, принял командование дивизией. А.А. Брусилов, сын знаменитого генерала, командовал 9-м кавалерийским полком и под городом Ливны был захвачен в плен. Расправа над Станкевичем и Брусиловым под Орлом была примером жестокости, примером исполнения приказа Деникина.