Вячеслав Дегтяренко - Тáту

Экзаменаторша, посмотрев лист с ответами, задала три дополнительных вопроса. А затем со словами «пять баллов», она отпустила меня на улицу.

Вспомнились проваленные экзамены в Киевский медицинский институт и та богемная аура, которая витала вокруг недоступного украинского ВУЗа. Здешние летние домики на природе, напоминавшие пионерский лагерь со строгой дисциплиной, никак не увязывались с серьезным ВУЗом. С другой стороны, я перестал быть солдатом, почти курсант и будущее стало более-менее определено. По этому поводу в столовой угостил соседей за столом красной рыбой. После отбоя, раскупорили бутылку Советского шампанского, открыли банку красной икры и коробку конфет «Киев Вечерний». Ребята достали из вещмешков осетрину, коньяк и балык. Мы праздновали сегодняшнюю победу. А когда хмель взыграл, перенесли праздник на берег озера. Риск большой, так как самоволка грозила отчислением, но эмоции переполняли, хмель сделал нас бесстрашными!

Утром нас перетурбировали в очередной раз по ротам и по домикам, разделив на тех, кто сдал на «отлично», и тех, кому предстоит бороться за право стать курсантом. Через неделю приехали гражданские абитуриенты и нас — вчерашних солдат — назначили командирами. Мне доверили руководить взводом. Жизнь стала более весёлой и разнообразной. У гражданских абитуриентов начались вступительные экзамены. С новым другом Максимом — одесским сержантом бегали по Дудергофским высотам, к горе Воронья и по окружающим колхозным полям. К исходу от роты школьников, кадетов, выпускников училищ осталось лишь одно отделение. Через сито экзаменов прошёл каждый десятый приехавший. Некоторые из ребят уезжали домой с обещанием поступать на следующий год. Правда, забегая вперёд, скажу, что никого я впоследствии не встретил в стенах альма-матер. Другие подавали документы в иные ВВУЗы. У ворот КПП в Красном Селе дежурили представители военных училищ и «неудачников» забирали в свои ряды. Ведь, чтобы приехать на экзамены в академию, необходимо было пройти конкурс личных дел и аттестатов.

В первых числах августа всех построили на плацу летнего лагеря и зачитали приказ о зачислении в Военно-медицинскую академию.

Меня определили командиром второго отделения пятого взвода. Начальник факультета сказал, что к выпуску учтет моё пожелание служить в «голубых беретах и при синих погонах».

Начался двухмесячный курс молодого бойца, во время которого курсантам объясняли азы и премудрости военной науки и готовили к принятию военной присяги.

Так как я уже был знаком с ней, то меня вместе с тремя счастливчиками определили охранять курсантское общежитие и делать там косметический ремонт.

Здесь же застала новость о приходе к власти ГКЧП. Августовским утром 1991 года взбудораженный начальник факультета со словами: «Радуйтесь, наконец-то правда восторжествовала, и военные пришли к власти!», закрылся на весь день в кабинете, украшенном спортивными медалями, кубками и грамотами. Всю ночь комментаторы по радио звали «прогрессивную половину» на площадь у Исаакиевского собора, чтобы не допустить произвола в стране. Рассказывали о танках и БТРах, которые окружили город и готовых вот-вот пойти на толпу. Мы ночь напролёт слушали приёмник и удивлялись стране и времени, в котором живём.

Утром на лице начальника факультета уже не было вчерашнего энтузиазма, и он буквально пробежал мимо нас, не остановившись, чтобы выслушать обязательное приветствие и рапорт, что происшествий за дежурство не случилось.

Я продолжал тренироваться. В качестве маршрутов выбрал набережные и улицы города, таким образом, чтобы изучить достопримечательности. Во время одной из первых своих пробежек трижды вызывал скорую помощь в разных местах города.

— Человек находится без сознания, скорее приезжайте!

— Кем вы ему являетесь? — спросили на том конце трубки.

— Да никем… Мимо пробегал.

Поразило общее равнодушие. Горожане проходили мимо лежащих на тротуарах и скамейках людей. Может, конечно, они были и пьяны, а если нет? — спрашивал я себя и не находил ответа.

Здравствуй, папа! Пишу тебе из пригорода Ленинграда — городка Красное Село. Здесь в летнем полевом лагере организованы учебные сборы для абитуриентов, для солдат срочной службы. Меня зачислили в роту краснодипломников и золотых медалистов. Отбор начался с первого дня и довольно жёсткий.

Разместили всех в деревянных фанерных бараках на двухъярусных кроватях. По ночам два одеяла не спасают от холода. Умывальников и туалетов не хватает, и они расположены на улице. Горячей воды нет. Вместо бани — две брезентовые палатки, куда загоняют по двадцать пять человек и необходимо обмыться за десять минут. А питание здесь такое, что кроме хлеба, масла и чая, ничего нельзя есть с безопасностью для здоровья. Из-за того, что осенью трудящиеся отказались помогать колхозникам и урожай пропал, город переживает вторую блокаду. Селяне не поставляют продукты. Поэтому многие товары закупаются за границей и не лучшего качества. Всё можно было бы пережить, если бы разрешили ходить в Красное Село, но нам объявили карантин и запретили увольнения. Раньше я думал, что карантин связан с эпидемиями, но здесь я узнал, что он бывает и по социальным показателям. Все перемещения по лагерю осуществляются строем или бегом. Кто нарушает дисциплину, — отправляется в часть. Я привык. Смотрю на других парней. Все стиснули зубы и терпят. Чем я отличаюсь от них?

Живём весело. Иначе невозможно. Ты бы видел, что происходит в кубрике, когда кто-нибудь приносит продуктовую передачу от родственников. Толпа из голодных тридцати человек набрасывается на счастливчика, и то, что находится у него в руках, разрывается вместе с полиэтиленом. Комично. Иногда доходит и до небольших потасовок.

Первое впечатление от Ленинграда — это суровый климат и отсутствие тепла, несмотря на яркое солнце и белые ночи. Через две недели это подтвердилось частыми дождями и холодными летними ночами. Представляешь, тут только расцвели цветы на деревьях. Радует, что когда нет дождя, то до одиннадцати часов вечера светит солнце. А в шесть утра, когда нас поднимают на зарядку, можно уже загорать, но времени нет.

Недавно сдал первый экзамен. Профессиональный психологический отбор. С восьми утра и до четырёх вечера отвечал на вопросы вместе с ротой. Каждого из нас посадили раздельно, выдали карандаши, перфокарты с порядковыми номерами. Их было двадцать, на каждой по сто клеток, в которой записываешь ответы на вопросы. За ограниченное время необходимо ответить приблизительно на две тысячи вопросов и написать сочинение из двадцати предложений. По итогам теста каждому присваивают категорию профессиональной годности. Их всего четыре.