Вячеслав Дегтяренко - Тáту

— Покажите подкладную!

В СИЗО имелось гинекологическое кресло, но оно было в приёмнике, да и гинеколог работал лишь на четверть ставки. После моих слов на лице у неё промелькнула растерянность. Но спустя мгновение она извлекла её на обозрение. Рядом стоящая конвоирша, со злобой улыбнулась:

— Не вижу, женщина, ничего, свидетельствующего о вашем заболевании.

— Я её только что поменяла.

— Давайте старую, — настаивал сержант.

— Её уже вынесли.

— Давайте осмотрим ваш живот! Как это можно сделать? — спросил я у конвоирши.

— Да какой живот? Как банк грабить — живот не болит, а как на зону ехать — так вся разболелась!

— Раз пришли, надо исключить острый живот, — настаивал я на своём.

— Вы согласны осматривать её здесь, прямо в камере?

— Если ничего другого не остаётся, то я согласен…

— Хорошо, я сейчас вызову старшего разводящего, и мы впустим вас в камеру.

Так я оказался впервые в камере. Солдатская казарма является раем по сравнению с камерой на сорок шесть человек, в которой трёхярусные кровати теснятся друг с другом подобно небоскрёбам на Манхэттене. Затхлый запах пота, плесени, кислой еды и дешёвых духов. Скудное освещение, сохнущее на верёвках бельё. Десятки любопытных глаз, всматривающихся в вечернее развлечение. Шуточные выкрики в мою сторону, подхватываемые дружным гоготом. Но с приходом разводящего все замолчали.

— Все лицом к стене, руки за спину, — скомандовал старший прапорщик. Никто не смеется, тишина, и у меня появляется возможность провести пальпацию живота. Но чем больше я её осматривал, тем больше соглашался с мнением конвоирши по поводу состояния здоровья заключённой.

— Вы знаете, девушка, признаков кровотечения я у вас не нахожу. Пульс немного частит, артериальное давление в норме, живот мягкий.

— Вся камера может подтвердить… было! — прокричала она с надрывом.

— Извините. Если появится ещё кровотечение, вы меня вызовите. Но подкладную не выбрасывайте. Наутро я вам назначу сдать анализ крови и осмотр гинеколога. А пока примите вот эту таблетку, — сказал я ей, протягивая но-шпу.

Это был максимум в той ситуации. Перевод из галереи в медпункт согласовывался со многими инстанциями и редко осуществлялся в вечернее время. К тому же утром после осмотра хирургом её могли бы перевести в ещё более худшие условия, если диагноз не подтвердится.

— Как сын ваш, с кем он остался? — напоследок рискнул спросить я.

— С бабушкой! — машинально ответила она. — Откуда вы знаете? — на лице появилось выражение недоумения.

— Вы меня не узнаёте?

— Нет!

— Встречались мы уже раньше, но в других условиях.

Выйдя из камеры, вздохнул с облегчением. Всё это время чувствовалось какое-то напряжение, витавшее в спёртом воздухе. Наутро доложил о ночном вызове начмеду СИЗО, а на следующем дежурстве во время телесного осмотра галереи узнал, что она ушла по этапу.

Так я и проработал все оставшиеся до выпуска три месяца, чередуя СИЗО и СПбПБСТИН ( психиатрическая больница строгого и интенсивного наблюдения ).

Продолжаю после болезни. Грипп свалил меня в постель. Видимо, ещё тренировки помогли ему. Я ведь готовился к очередной сотке на чемпионате России и опять перешёл на двухразовые пробежки. Всё же объёмы по шестьсот километров в месяц не для моего образа жизни. Неделю работал и тренировался с температурой. Больничный лист военнослужащим не положен, и выход был лишь один — написать заявление на увольнение, чего я не хотел. Пропал аппетит, и я потерял шесть килограмм за две недели. Но сегодня первый день здоровья, и я испёк себе яблочный пирог.

На днях звонил Виктории, но она отказала во встрече с Настенькой. Говорит, что у ребенка тяжёлое время и ей надо привыкать к новому отцу. В том, что дочь плохо говорит, она обвинила меня. Я не стал с ней спорить и пожелал счастья в новой семье. Мне кажется, что я освободился от чар и смотрю на мир более оптимистично, чем раньше.

Уже месяц, как меня проверяют в СИЗО. Я бы уже и отказался, так как осталось учиться три месяца. Но хочется попробовать. А в августе — под флаг России на её безмерные окраины. Очень не хочется покидать этот город, где ко всему привык, где много друзей и живет мой ребёнок. Да и работу, где мог бы устроиться врачом-терапевтом. Но за учёбу надо заплатить пятилетним контрактом.

Про отставку кабинета министров ты, наверное, слышал. Мне кажется, что Ельцин готовит себе преёмника. Возможно, что им станет Немцов, потому что Кириенко тоже из команды отставников. Поживём — увидим, к чему это приведет. Или к агонии, или к новому этапу развития экономики.

Привет, папа! Внезапно захотел написать тебе письмо. Два дня назад меня вызвали на распределение для дальнейшего прохождения службы. Необходимо было сделать выбор между посёлком Беринговка на побережье одноименного моря и посёлком Кяхта на границе Бурятии и Монголии. Я выбрал последнее, так как со слов представителя ГРУ, там можно полноценно тренироваться. ГРУ — это главное разведывательное управление, у которого есть бригады специального назначения. Не знаю, чем я там буду заниматься, но пообещали все прелести солдатской жизни на протяжении минимум трёх лет службы. В качестве благодарности возможность поступать в академию Российской Армии и стать военным атташе. Не знаю, радоваться или нет, но гораздо спокойнее, когда знаешь, что уже всё решено. План с Лугой пока в воздухе, хотя обо мне просил генерал-лейтенант — начальник тамошней академии.

Честно говоря, меня немного пугает, что могу попасть в такое положение, где на фоне беспробудного пьянства господствует произвол подобных начальников, или где придётся охранять радиоактивные отходы или ещё что-нибудь. И это при хронических неплатежах, плохих бытовых условиях и изолированности от цивилизации. Хотя за семь лет учёбы я привык к России и, приезжая на Украину, я чувствую себя чужаком и мигрантом. Считаю, что я должен честно отдать долг за бесплатное обучение, а будущее само всё расставит по своим местам.

Сейчас готовлюсь к двухчасовой лекции, которую буду читать медсёстрам больницы. Она называется «Неотложные состояния в медицине и первая помощь при них».

Зимой у нас были выборы в органы местного самоуправления. Явка избирателей составила пятнадцать процентов. Народ перестал доверять. Всё же выборы объявили состоявшимися, и депутаты получили мандаты.

На этом заканчиваю. Уже три часа ночи. Надо пару часов подремать.

Привет, папа! Получил сегодня твоё письмо и сразу пишу ответ. Я решил идти законным путём. То есть ехать туда, куда меня распределили. Конечно, будет нелегко, но к трудностям я себя подготовил.