Десмонд Сьюард - Семья Наполеона

Герцогиня Полина продолжала предаваться страстям и капризам. По всей видимости, она страдала воспалением маточных труб, вероятно, вследствие перенесенной гонореи, что причиняло ей нестерпимую боль, отнимало силы и угнетало морально; впрочем, об этом можно только догадываться. Кроме того, подобное состояние делает женщину особенно возбудимой в сексуальном плане. Отношения Полины с таким чересчур щедро наделенным природой любовником, как Форбен, имели для нее печальные последствия. Ее лейб-медик, доктор Пейр, установил причину ее недомоганий и предупредил, что физическая любовь способна привести к серьезным осложнениям. Разумеется, Полина проигнорировала сей столь неуместный, с ее точки зрения совет В 1807 году с войны вернулся Камилло Боргезе, причем при довольно комических обстоятельствах. Он так отличился в битве при Фридланде, что его шурин повысил его в ранге до генерала и доверил почетное поручение доставить в Париж депеши, возвещающие о заключении мира между Францией и Россией. Весьма печально, но официальный императорский посыльный, Мусташ, получил копии депеш. Толстый коротышка Боргезе, не доехав до столицы, был перехвачен официальным курьером, а так как Мусташ отверг предложение принять 20 тысяч франков за задержку в пути, то Камилло прибыл с радостным известием, когда оно уже стало общественным достоянием. Хотя отношения князя Боргезе с супругой за последнее время улучшились, он и Полина жили по-прежнему порознь. Княгиня обосновалась в прекрасной вилле в Ницце, на Бай де Анж, где климат и редкое для нее воздержание сотворили истинное чудо для ее здоровья. Однако, несмотря на то что личный курьер постоянно доставлял ей модные новинки из Парижа, Полина страдала от скуки Именно поэтому она вызвала к себе скромного представителя своей столичной челяди, пригожего собой музыканта, «замеченного» в свое время Каролиной. Молодой маэстро, Феличе Бланджини, родом из Пьемонта, был на год ее моложе и уже сочинил имевшую некоторый успех оперу «Нафтали». Когда он прибыл на место, его пригласили в будуар Полины, где, окаменев от изумления, граничащего с ужасом, маэстро лицезрел, как негр-слуга на руках нес свою хозяйку в ванну, причем последняя была в чем мать родила. Полина тотчас воспылала к музыканту безудержной страстью. День за днем они вместе распевали его романсы. Он перекладывал на музыку ее ужасающие стихи, и вместе с Полиной они поочередно пели и их тоже. Феличе получил «повышение» до сожителя, и ему возбранялось отлучаться с виллы более чем на два часа, а если такое, случалось, за ним посылали лакея, который тотчас доставлял его обратно. Когда бы его госпожа ни выезжала прокатиться в карете, она брала с собой на прогулки дрожащего, как осиновый лист, маэстро. Дрожь объяснялась тем, что Бланджини пребывал в беспрестанном страхе, что ее брат узнает об этой связи. Дело в том, что император удалил другого любовника Полины, Ахилла де Септеля, на испанский фронт, где тот вскоре потерял ногу.

Затем Полине было приказано поселиться вместе с супругом в Турине, где Наполеон назначил Камилло генерал-губернатором недавно созданного «Заальпийского департамента». Полина пришла в бешенство, но не осмелилась перечить своему «Caro fratello» (дорогому брату). Однако захватила с собой еще пуще дрожащего от страха Бланджини.

Она жаловалась, что ее пытаются свести в могилу, заставляя жить в Турине. Полина симулировала припадки и судороги и в конце концов добилась разрешения отправиться на «лечение» в Экс-ле-Бен, после чего наотрез отказалась возвращаться в Турин. Поскольку разгневанный Боргезе отказался выплачивать ей содержание по цивильному листу, а она растранжирила весь свой довольно внушительный личный доход, то волей-неволей была вынуждена пойти на примирение с императором. Несмотря на все беспокойства и то неловкое положение, которое она частенько ставила его, Наполеон тем не менее оставался дружески расположен к «младшей сестренке»: проявлял редкостную снисходительность к ее выходкам и даже увеличивал ее официальное содержание, которое к 1809 году достигло суммы в 1 миллион франков в год, что неизменно позволяло Полине жить на широкую ногу. Она не расставалась с привычкой расширять коллекцию своих драгоценностей: «parure» из кораллов и бриллиантов, «parure» из бразильских рубинов, «parure» из аметистов — это всего лишь часть приобретений, сделанных ею в течение года только у одного ювелира. В благодарность она подыскала Наполеону новую любовницу, свою фрейлину Кристину Гилини. Когда эта юная жительница Пьемонта, пухленькое создание с золотыми волосами, наотрез отказалась от такого предложения, Полина угрозами заставила ее подчиниться. Брат и сестра потом часто шутили о постигшем бедную девушку несчастье.

Довольно часто Полина проявляла поразительное бесчувствие по отношению к представительницам своего пола. Когда ее любимая наперсница Дженни Милло, которой вменялось в обязанности не столько читать княгине вслух, сколько собирать для нее последние сплетни, совершила помолвку с неким джентльменом, безукоризненно благородным, но без гроша в кармане, Полине и в голову не пришло обеспечить ее даже мало-мальски существенным приданым, хотя Дженни отчаянно в нем нуждалась Императору ничего не оставалось, как взять на себя свадебные расходы (ему напомнили, что в 1796 году он квартировал в доме отца невесты). Сей жест несколько пристыдил Полину, и она оплатила часть приданого.

Сама Полина с каждым годом становилась все более эксцентричной и превратилась в одну из достопримечательностей Парижа. Вследствие постоянного упадка сил ей было тяжело добираться от своего особняка до Тюильри, поэтому она на старинный лад разъезжала в портшезе — это было менее утомительно, чем трястись на ухабах в карете. Портшез несли два лакея в зеленых ливреях. Полина приняла самое активное участие в свадебных торжествах 1810 года и даже, весьма безуспешно, пыталась научить Наполеона танцевать вальс. Когда на императорскую свадьбу в Париж прибыл Боргезе и попытался поселиться вместе с ней в Отель де Шарос (который, между прочим, уже был известен как Отель Боргезе), Полина отказалась выделить комнаты в этом просторном особняке для адъютантов супруга и потребовала с Камилло плату за стол.

В конце 1810 года она обзавелась новым сожителем (маэстро Бланджини к этому времени сбежал) в лице смуглого адъютанта генерала Бертье, двадцатипятилетнего капитана по имени Арман-Жюль-Элизабет де Канувиль. Наделенный от природы неутомимой мужской силой, он был искренне предан Полине. Однажды, когда Полина перепугалась у дантиста, Канувиль заставил последнего удалить ему перед ней совершенно здоровый зуб, чтобы показать, что это вовсе не так уж страшно. Этот весьма многообещающий роман был прерван, когда жеребец Канувиля понес прямо на параде и на всем скаку налетел на лошадь Наполеона. В этот момент император заметил, что доломан молодого офицера подбит великолепнейшим соболем, и, придя в ярость, понял, что этот мех мог взяться только из бесценной коллекции, преподнесенной ему после Тильзита Александром 1 (который в свою очередь получил ее в качестве дани от одного из самоедских племен). Часть ее Наполеон подарил Полине. Император приказал Канувилю убираться в Испанию в тот же вечер. Пылкому любовнику удалось еще трижды вернуться назад, и каждый раз его отправляли обратно по недвусмысленному распоряжению императора. Роман этот окончательно оборвался лишь тогда, когда Канувиль отправился воевать во время русской кампании. Любовные излишества Полины печально сказались на ее здоровье и только усилили ее ипохондрию.