Вадим Осипов - Мореходка

На следующий день я отпросился у старшины, и он обещал меня «прикрыть» на самоподготовке. До вечерней поверки мне надо было вернуться из города в роту. Телефонного звонка от Андрея не было. Когда я, слегка расстроенный, вернулся в кубрик, свет был потушен. Я хотел его включить, но ребята, сидевшие в темноте, закричали, чтобы я этого не делал, а чтобы шёл и сел к себе на кровать. Я так и сделал. Мы все сидели в темноте, и на вопрос «что собственно происходит?» мне отвечали, что надо немного подождать. И стали меня расспрашивать об Андрее. Дескать, что за парень, и как мы с ним дружим. Я отвечал честно, но чувствовал какой-то подвох. Не зря они тут устроили мне впотьмах вечер вопросов и ответов! Только человек, с которым я сидел на койке рядом, молчал и не задавал вопросов. Я никак не мог определить, кто это сидит. И когда ребята спросили, кто со мной сидит рядом, я всё понял! На флоте всегда любили прикалываться! И я, схватив соседа в охапку, заорал: «Андрюха!» Дружный ржач моих товарищей и включившийся свет подтвердили, что я не ошибся! Оказывается, когда Андрей пришёл вечером на КПП, наши ребята его узнали, проводили до Экипажа и решили меня разыграть! Они провели моего товарища в кубрик и устроили мне вот такую «тёмную»! Через десять минут мы уже покинули Училище и ехали на Стрелку Васильевского острова, где я хотел показать другу Военно-морской музей. Там мы прекрасно провели время, а потом поехали к родственникам Андрея, которые жили в районе Финляндского вокзала. Нас уже ждали. Мама Андрея хорошо меня знала, и мы все вместе замечательно пообщались за ужином и чаепитием. К поверке я успел вовремя. В следующий раз мы увиделись с другом через много лет, когда он был уже капитаном ВВС, а я «завязал» с морем и перешёл на берег. Мы оба уже были женаты и стали папами. Но ту, первую нашу встречу, помним до сих пор!

XXXV.

Дату начала моей личной жизни, которая впоследствии переросла в семейную, я знаю точно: 13 декабря 1979 года. Это была суббота. Был Вечер отдыха Судоводительского отделения. Ребята так же, как и мы, ставили на сцене какую-то пьесу, потом шла самодеятельность и, наконец, долгожданные танцы. Когда мы выносили ряды стульев на галерею, чтобы освободить в зале пространство для самого важного мероприятия этого вечера, я почувствовал что-то необъяснимое. Казалось, что сегодня должно что-то произойти! Что-то должно было закончиться, а что-то – начаться. Такие чувства иногда возникают в жизни, они как бы предупреждают тебя о чём-то важном. Помню, в школе, в десятом классе, мне приснился странный сон. Я находился в кубрике, был одет в матросскую робу, подошёл к рундуку, открыл дверцу, снял с головы мицу и положил её на верхнюю полку. Тогда я ничего не понял. У меня не было представления, что такое роба, рундук, мица. Но эти термины я запомнил. И, когда на втором курсе, я как-то раз пришёл в кубрик после занятий, открыл рундук и, сняв фуражку, потянулся положить её на верхнюю полку, то замер от пронзившей меня мысли: «Я всё это уже видел!» Вот, что такое «дежавю»! На этот раз я, находясь у сцены спиной к дверям, почувствовал, что должен обернуться! Обязательно должен! Я увидел, как в открытые дальние двери зала входит небольшая группа девушек в красивых разноцветных платьях. И только одна из них – в голубом. Девушки увидели свободные места на рядах стульев, выставленных вдоль стены зала под балконом, и уселись, оживлённо болтая друг с другом. Я не мог отвести взгляда от девушки в голубом платье. Она заметила это и опустила глаза. Я понял, что некрасиво стоять, как болван, и таращиться на неё. Смутился немного и уселся в другом конце этого длинного ряда стульев. Посидев с минуту и придя в себя, я осторожно повернул голову направо и взглянул украдкой, интересуясь, что там происходит у девушек. В эту же самую секунду, одновременно со мной, девушка в голубом платье выглянула с другой стороны ряда, и мы с ней повстречались взглядами! Реакция у нас была одинаковая: мы отпрянули назад и вжались в спинки стульев. Я понял, что меня спасут только танцы. И когда заиграла быстрая энергичная музыка, я поднялся со своего места и решительно направился прямо к этой группе девушек, начавших танцевать, собравшись в кружок. Пока я шёл, в моей голове пролетела молнией только одна мысль: «Вот так оно и бывает!» Знал ли я, что в тот момент исполнялось моё заветное желание, которое я загадал ещё на втором курсе, стоя в карауле и охраняя училищный стадион?

Само по себе стоять в таком карауле было занятие совершенно дурацкое. Кто может украсть стадион? Вообще, таких караульных постов в Училище было два: один у бассейна, а второй у стадиона. Для того чтобы караульные могли укрыться от дождя, были поставлены два киоска. Точь-в-точь как киоски «Союзпечать». В них стояло по табуретке – вот и вся меблировка. Караульные были обязаны днём быть на улице. В ночное время разрешалось сидеть внутри киосков. Дежурный офицер периодически проверял посты, но в ночное время спал в дежурке. Задачей караульного было наблюдение за территорией Училища, на предмет проникновения через забор посторонних лиц, и обеспечение противопожарной безопасности на вверенных ему объектах. Весной и осенью было ещё терпимо сидеть в неотапливаемых киосках, на зиму караульным выдавались тулупы до земли (мы их как раз и использовали в нашей постановке «Мореходное училище 1000000 лет до нашей эры») и подшитые валенки.

Как-то раз, зимой, были жуткие морозы, до -30 градусов, и караульному разрешили ночью заходить в тамбур между дверями на входе в бассейн. А утром он стоял у входа, и его товарищи по роте, проходящие строем на занятия в Учебный корпус, кричали ему: «Холодно ли тебе, девица? Холодно ли тебе, красная?!» На что заиндевевший караульный отвечал такой же фразой из кинофильма «Морозко»: «Нет, Дед Мороз! Нехолодно!» Другой хохмой была появляющаяся утром за стеклом киоска картонная табличка с надписью «Пива нет!»

Так вот, находясь в карауле и сидя ночью в киоске, наблюдая, как бродячие коты с лёгкостью преодолевают забор Училища и разгуливают по его территории, ты смотришь на звёзды и пытаешься согреться. Главное, что ты должен делать, это следить за тем, чтобы не уснуть. Но ночной холодок бодрит, и мысли в голове текут сами собой. Ты вспоминаешь родной дом, школьных товарищей, как было здорово плыть на байдарке по Волге в жаркий летний день. Думаешь о будущем, когда станешь, наконец, старшекурсником, и, возможно, тебе повстречается та, единственная, самая красивая и расчудесная девушка, которая будет к тебе неравнодушна. Ты смотришь на звёзды и думаешь: «Господи, да когда же этот день настанет?» Но тут тебе в стекло киоска стучит дежурный офицер и спрашивает: «Эй, служба! Не спишь?» Ты вылетаешь из киоска и докладываешь, что за время дежурства никаких происшествий не случилось! «Ну, давай, бди!» – отвечает дежурный офицер и с чувством выполненного долга идёт дрыхнуть в дежурку. А в 04.10 утра, поняв, что сменять тебя никто не собирается, ты самовольно оставляешь пост, поднимаешься в роту, где все спокойно спят, включая дневального по роте. Ты заходишь в кубрик, будишь своего сменщика, которого так и не разбудил спящий дневальный. А потом, удостоверившись, что сменщик окончательно проснулся и готов заступить на пост, отдаёшь ему красно-белую повязку караульного (которая своей расцветкой напоминает сигнальный флаг буквы «Р»–рцы, только вместо синих полосок – красные), и на два с половиной часа заваливаешься в свою койку, чтобы согреться и провалиться в короткий утренний сон.