Вадим Осипов - Мореходка

От берега мы стоим недалеко. Даже телевизор работает! Но тут опять незадача! Телевизор у нас советский, чёрно-белый «Горизонт». А звук в наших телевизорах принимается на других частотах. Поэтому мы смотрим телевизор как немое кино, без звука. А жаль! Показывают концерты каких-то ансамблей, видно, что музыканты здорово выкладываются, но мы ничего не слышим. Чувствуешь себя как глухой в Опере!

Ну, мне снова пора на вахту. Третий штурман послал меня включить клотиковые огни и спустить наш и голландский флаги. Ветер ещё больше усилился и старался вырвать фал из рук, но я с ним справился. Когда я был на баке, то моросил дождь, но закатное солнце впереди ещё светило. Я оглянулся и посмотрел на мостик. И тут я увидел радугу! Наш «Братск» стоял как раз под её дугой! Радуга начиналась из моря, где-то метрах в тридцати от левого борта, и уходила в море по правому борту. Мы как будто стояли под радужной аркой! Так близко радугу я ещё не видел! Чудесное зрелище! Потом солнце село, и радуга исчезла. Небо было затянуто тучами, ветер ещё больше усилился. Но тут опять случилось чудо! В разрыве облаков показались две звезды, одна яркая, большая, а вторая поменьше. Я сразу их узнал! Это были наши с Ирой звёзды! Вот так: всё небо в тучах, а наши звёзды – вот они! Значит, и Иринка помнит обо мне! Спросил у штурмана, что это за звёзды. Он сказал, что сейчас точно не скажет, но скорее всего это Вега или Арктур. Потом я сменился с вахты, и первый день праздника для нас закончился.

LXXXV.

Когда стоишь на рейде в ожидании разрешения на вход в порт, то время тянется медленно. Каждый день ожидания похож один на другой как две капли воды. Одни и те же люди, одни и те же вахты, одни и те же новости, точнее их отсутствие. Всё на судне вроде бы крутится, все при деле, а в результате – бег на месте! Вот тут и понимаешь, что самое трудное – это ждать! Ждать, когда от тебя мало что зависит. Боцману приходится каждый день придумывать нам работу. Нам же – каждый день придумывать, как от этой работы «отмазаться», чтобы побольше времени оставалось на собственно саму нашу практику в радиорубке. Так как в помещении радиорубки с трудом могут развернуться только три человека, то только двое из нас, курсантов, могут находиться на вахте с начальником радиостанции или вторым радистом. Остальные просто физически не поместятся! Находиться в радиорубке без начальника радиостанции или радиста нам запрещено, так как они отвечают за все наши действия в этом помещении. Посторонним в радиорубку вход, вообще, запрещён! Капитан, старпом и первый помощник – вот те люди, которые могут находиться в радиорубке вместе с радистами. Мы, как практиканты, являемся исключением из этого правила, но и мы можем бывать здесь только в сопровождении лица, ответственного за нас. Устав службы на судах министерства морского флота СССР гласит:

… 465. Вахтенному радиооператору запрещается отлучаться из радиорубки и отвлекаться от своих прямых обязанностей, а также допускать в рубку посторонних лиц и членов экипажа без служебных надобностей.

В радиорубке разрешается находиться только капитану судна, старшему помощнику капитана и первому помощнику капитана. Вахтенный радиооператор может оставить радиорубку только с разрешения капитана или начальника судовой радиостанции.

Так что «живи по уставу – завоюешь честь и славу»! Говорят, что капитан покидает судно последним. Правильно! Но предпоследним его покидает радист, если только, вообще, покидает! Во всех приключенческих фильмах про моряков или враги всегда хотят радиста убить первым, или свои же товарищи забрать его из радиорубки последним, когда он по колено в воде пытается передать сигнал бедствия! Вот такие издержки производственной деятельности! Такая вот, понимаете, «судовая интеллигенция», как любят называть на судне радиослужбу.

Курсант, как электроток, всегда идёт по пути наименьшего сопротивления. Поэтому каждый из нас решал проблему, как убить свободное время, в зависимости от личных желаний и возможностей. Если тебе, сменившемуся с вахты, не удавалось проникнуть в радиорубку, или очередь на игру в биллиард была непомерно большой, или при игре в настольный теннис был неосторожно раздавлен последний целлулоидный шарик, а просмотр кинофильма, который все уже посмотрели по 4 раза, не вызывает у тебя никакого желания посмотреть его в пятый раз, то ты всегда можешь залечь в свою коечку и погрузиться в объятия Морфея. Курсант спит – служба идёт! Это золотое правило всегда работало на 100 процентов! Особенно, когда знаешь, что тебе скоро надо будет заступать на «собачью вахту» – с 00.00 до 04.00 часов. И все кругом, кроме тебя и вахтенного штурмана, будут спать. А лично ты по распоряжению неугомонного боцмана будешь на ветру пытаться отодрать засохшую краску со стенок различных «кондеек», которые боцман собрал по всему судну, с намерением использовать их в дальнейшей покраске. И эта тупая и бесполезная работа будет средством занять тебя чем-то, что позволит сократить время ожидания входа в порт ещё на четыре часа. И так день за днём! Романтика!

И всё же вечером 4 мая, настал желанный миг! В половине десятого к нам подошёл лоцманский катер. Вдвоём с матросом мы спустили штормтрап с левого борта, и по нему лоцман перешёл на наше судно. Он очень похож на немца: высокий, худой, стрижка под «ёжик», волосы светлые. Глаза тоже. В чёрном форменном мундире и в белой фуражке с «крабом». Одновременно с этим корпус судна стал вибрировать, это заработала наша машина. Кажется, сейчас пойдём! Лоцман поднялся на мостик. Они с капитаном говорили по-английски, но, удивительное дело, я почти всё понял! Не зря всё-таки меня три года учили этому языку! Буфетчица принесла лоцману кофе на мостик. Тот выпил, а потом стал прохаживаться по мостику взад-вперёд, что-то насвистывая. Потом спросил у третьего штурмана про осадку судна, тот что-то подсчитал и ответил. Потом я пошёл будить следующего вахтенного матроса и сменился с вахты. Следующую вахту мне придётся нести у трапа, так как мы уже будем стоять у причала. А сейчас – спать!

LXXXVI.

Открываю я утром глаза – из иллюминатора видна акватория порта. Наконец-то мы стоим у причала! Порт совсем небольшой. К причалу одновременно могут встать только два судна. На причале два портовых крана. Двухэтажное кирпичное здание – здесь и Управление порта, и склады. Сразу же за портом начинается автомобильная дорога. За ней – шлюз. Дорога проходит через небольшой подъёмный мост. За нашей кормой, у стенки, стоит много-много катеров. Все такие маленькие и чистенькие, словно игрушечные! Здесь, на первый взгляд, всё игрушечное: дома, деревья, машины. Везде очень чисто! Наш «Братск» среди всей этой частоты кажется чумазым и обшарпанным. За автодорогой стоят двухэтажные современные коттеджи с голландскими флагами. Здесь, наверное, всё ещё празднуют День рождения королевы. Вокруг акватории порта зелёный травяной газон. На нём пасутся овцы! За коттеджами видна старинная ветряная мельница. Ну, точно, деревня! Утром был туман, пасмурно. К обеду пошёл дождь, прямо ливень! А потом выглянуло солнце! Сразу вокруг стало очень красиво! Здесь уже распускаются листочки на деревьях, даже черёмуха начинает цвести! Всё почему-то кажется очень знакомым. Опять верится и не верится, что мы за границей!