Вадим Осипов - Мореходка

С утра начали погрузку. Как оказалось, грузим мы не пшеницу, а крахмал. На причал подъезжают машины с поддонами, на которых уже уложены в штабеля большие пакеты с крахмалом. Кран опускает поддоны нам в трюм. Грузят голландцы. Их на судне работает человек пятнадцать. Старые и молодые. Почти у всех светлые глаза и волосы. Работают слаженно, поэтому кажется, что погрузка идёт очень быстро. Сегодня двое наших курсантов уже пошли с судовым врачом и четвёртым помощником в увольнение в город. Вернуться – расспросим их обо всём. Грузиться мы будем долго. Одни говорят, что дней десять, другие – неделю. Так что ещё успеем прогуляться по голландской земле. А сейчас, мне пора на вахту.

Стою я у трапа. Смотрю, как голландцы загружают наше судно. А тут вижу: подъезжает к трапу какой-то долговязый парень на велосипеде. Моего примерно возраста. Послонялся он по причалу, поболтал с грузчиками, которые были на берегу, а потом стал подниматься по трапу к нам на борт. Ну, я его спрашиваю по-английски: “What do you wont?” (Что вы хотите?). А он мне отвечает на ломаном русском: «Привет! Как поживаешь?» На этом, кажется, его словарный запас русского языка и заканчивался. Ну, я ему по-английски отвечаю, что хорошо живу, спасибо! В общем, парень пришёл поболтать. Стоим мы с радистом Сашей на борту у трапа, а парень тем временем уже поднялся к нам. И, когда он ступил на палубу, мы с Сашей понимаем, что он очень высокий, метра под два ростом! Я ему до подмышек еле достаю! А он улыбается во весь рот и уже по-английски спрашивает, есть ли у нас почтовые марки и олимпийские рубли. Ничего этого у нас с Сашей не было. А парень достаёт из кармана пачку фотооткрыток и протягивает нам по одной. На открытках виды городка с высоты птичьего полёта. «Это Делфзейл?» – спрашиваем. Он радостно кивает: «Да, да! Делфзейл!» А потом спрашивает нас, у других матросов есть ли марки? Мы говорим, что не знаем. Он попросил разрешения пройтись по судну, спросить у других моряков. Поскольку по трапу на борт то и дело поднимались и спускались грузчики, мы не стали препятствовать ему в этой небольшой экскурсии. Саша пошёл с ним по судну. С непривычки этот долговязый парень трахнулся головой о верхнюю переборку. Ну, и жердина! Я до этой переборки и рукой достать не могу, а он головой её задевает! Побродив по судну, парень, довольный, вернулся к трапу. Ребята подарили ему щипчики для ногтей с олимпийской символикой – он был на вершине счастья!

Потом пришли из города наши ребята. Принесли с собой большой деревянный башмак. Его им какой-то старичок голландский подарил, когда узнал, что они из России. Он в войну был антифашистом и к русским относился очень хорошо. В башмаке была насыпана земля и рос цветок. Вот он и подарил его ребятам на память, в знак российско-голландской дружбы! Ребята рассказали, что в городе есть всё, но очень дорого! Завтра моя очередь идти в увольнение. Посмотрю, что это за город такой, Делфзейл!

LXXXVII.

Ну, вот мы и на берегу! Можно сказать, что я впервые ступил на заграничную землю!

Голландия встречала нас солнечной погодой, жизнерадостными улыбками местного населения и радужными перспективами предстоящих покупок! Наша группа из трёх человек: судового доктора (старшего группы), матроса и меня – после обеда направилась в увольнение в город. Город был преимущественно двухэтажным. На первом этаже каждого дома размещался магазин, а вторые этажи были жилыми. Там, вероятнее всего, и проживали хозяева этих магазинов. Витрины в каждом магазине большие, от этого в помещениях очень светло. Товаров любых – море! Некоторые товары выставлены на специальных лотках и корзинах на улице, перед входом в магазин. Выбирай, что нравится, а потом иди внутрь и оплачивай свою покупку. Чистота везде и порядок! Мостовая выложена камнем. Приятно пройтись по загранице!

На судне нам выдали полагающиеся нам деньги в местной валюте – гульденах. У меня оказалось 31 гульден 25 центов. Распихал я эту «кучу» денег по карманам, ну, думаю, вперёд – за джинсами! Джинсов оказалось полно. Продаются они в фирменных магазинах, всех фирм и размеров. Но цена у них такая, что мне и на одну брючину не хватает. Доктор сказал, что есть ещё магазины «секонд-хенд», где можно купить сравнительно неплохие вещи дешевле. Мы зашли в такой магазин, хотя там и были джинсы по цене 10 гульденов, но не было моего размера. Доктор повёл нас на городскую ярмарку, там всё должно было быть ещё дешевле! Ярмарка располагалась на центральной площади, как раз там, где стояла мельница. Чего тут только не было! Начиная от собачьих консервов и заканчивая газонокосилками. Джинсы тоже были, по пять гульденов! Но все маломерки, на меня ничего не подошло. Доктор с матросом копались в грудах разных шмоток, набрали себе много чего по дешёвке.

Делфзейл. Голландия.

Ярмарка была сегодня последний день, и другой такой возможности отовариться больше не предвиделось. На судно мы вернулись так: впереди доктор и матрос с охапками пакетов с покупками, а я позади налегке, с тридцатью одним гульденом и мелочью в кармане и фотоаппаратом в руке. Ну, что же, буду дальше копить деньги на осуществление заветной мечты. А пока надо собираться на вахту.

Чтобы на вахте мне не было скучно, боцман опять поручил мне красить трап, теперь уже шаровой краской. Взял я кисточку и только начал покраску, как вижу: идёт к нам наш вчерашний знакомый – долговязый парень. Улыбается во весь рот! Ну, думаю, опять чего-нибудь клянчить будет. И, не дожидаясь, решил «бить его первым его же оружием»!

«Привет! – говорю по-английски. – Как поживаешь?» Он мне тоже, только на ломаном русском: «Привет! Как поживаешь?» «Very good!» – говорю. Так, слово за слово, поболтали мы с ним. Я спросил, как его зовут. Он в ответ выдал что-то такое длинное, что я не запомнил. «Ну, – говорю, – ты даёшь! А покороче как-нибудь?» В конце концов сошлись на том, что его можно называть просто Рон. А меня он окрестил Володей. Ну, Володя так Володя! Расспросил я его, как мог, кто он, чем занимается. Оказалось, ему тоже 20 лет, как и мне. Живёт он с матерью, учиться уже закончил. Не работает. С работой трудно. Выменивает всякую всячину у моряков, тем и живёт. Ищет Олимпийские рубли, у всех спрашивает: «Олимпик рубл? Олимпик рубл?» Подошёл наш замполит, дал ему пачку открыток о Ленинграде. Рон вроде бы успокоился, а, поняв, что больше ему ничего «не обломится», сел на свой велосипед и уехал. А я продолжал красить трап. Доступ в порт здесь свободный, и часто вдоль причала медленно проезжают легковые автомобили – рассматривают нас голландцы, как зверей в зоопарке. Ну, а мы на них смотрим. Они от скуки катаются, а нам скучать некогда: к концу вахты надо мою часть трапа докрасить.