Игорь Ефимов - Бермудский треугольник любви

ТЕНОР: Считается, что прототипом главной героини, Кэтрин Брэдли, была медсестра Агнес фон Куровски, с которой у Эрнеста запылал роман, когда он раненый оказался в госпитале в Милане. Но, может быть, ближе к истине те исследователи, которые считают Кэтрин Брэдли просто идеализированным женским образом — воплощённой мечтой Хемингуэя. Искренняя, бескорыстная, любящая, а главное — умеющая вести себя с благородной сдержанностью, исключающей всякую аффектацию.

БАС: На самом деле общее у Кэтрин и Агнес только то, что обе были медсёстрами и обе покорили сердце раненного американца. Реальная Агнес запомнилась друзьям и коллегам весёлой, переменчивой, склонной к флирту, легко забывавшей о своей помолвке с ньюйоркским доктором. Она была старше Эрнеста на семь лет, так что её любовь к нему сильно окрашивалась материнскими интонациями. В письмах часто мелькают обращения "дорогой мальчик", "малыш". Она охотно поддерживала разговоры о женитьбе, о планах на будущее в Америке, но в душе не была готова расстаться ни с Италией, ни со своей работой, которая ей нравилась. В строгой атмосфере военного госпиталя им вряд ли удалось пойти дальше переплетения пальцев под простынёй. Но, видимо, и это было замечено, потому что вскоре Агнес была отправлена в другой город.

ТЕНОР: Эрнест же отдался своей первой любви всей душой. Он писал о ней матери, специально отметив, что в кадрах кинохроники, которую его родственники с ликованием смотрели в Чикаго, медсестра, выкатывающая его в кресле на балкон, — не Агнес. Агнес гораздо красивее. В письме другу он сообщал, как Агнес отреагировала на его злоупотребление алкоголем: "Малыш, — сказала она, — нам предстоит стать партнёрами. Если ты будешь выпивать, я последую твоему примеру. И выпью рюмку за рюмкой столько же, сколько выпьешь ты". Слов на ветер не бросала, тут же опрокинула вслед за ним стаканчик джина. "Ох, Билл, как мне повезло, что я встретил эту девушку! — писал дальше Эрнест. — Не знаю, что её могло привлечь в таком неотёсанном увальне, но, благодаря какому-то астигматизму, она любит меня. Так что, вернувшись в Америку, я поступаю работать в фирму. Готовься сыграть роль шафера!".

БАС: Как только Эрнесту разрешили покидать госпиталь после операции, он отправился к новому месту работы Агнес и поразил её, появившись внезапно в палате, опираясь на трость. Ему удалось пробыть только один день, и она писала ему потом: "Не могу поверить в то, что нам удалось повидаться… Сможешь ли ты вырваться снова?.. Я написала матери, что собираюсь выйти замуж за человека моложе меня… Так как это не будет ньюйоркский доктор, она, наверное, в отчаянии махнёт на меня рукой и объявит легкомысленной".

ТЕНОР: Эрнест отплыл в Америку в феврале 1919 года. Однако в родном доме он не мог найти себя — слонялся целыми днями без дела или лежал на кровати и ждал появления почтальона. Письма из Италии приходили всё реже, а он писал чуть не каждый день. И вдруг в марте пришло убийственное известие: Агнес полюбила другого — итальянского лейтенанта знатного происхождения, — и они собираются пожениться. Горю и гневу Эрнеста не было предела. Возлюбленная отбросила его, не дав ему шанса вступить в схватку с соперником! Конечно — он был слишком молод, слишком беден, слишком далеко. О, сердце женщины! Он лежал в своей комнате, отказывался есть, его лихорадило. Встревоженным родителям ничего не объяснял, но подруге Агнес написал гневное письмо, заканчивавшееся проклятьем в адрес неверной: пусть она споткнётся на лестнице, упадёт и выбьет все передние зубы!

БАС: Ничто из этих переживаний не попало в роман "Прощай, оружие". Как можно! Подобная чувствительность пристала слабаку, но не смелому мужчине, опалённому войной, умеющему с достоинством принимать удары судьбы. Однако в рассказе "Снега Килиманджаро" умирающий писатель вспоминает свою жизнь и ту первую возлюбленную, которая оставила его и которую он так и не мог забыть. Помолвка Агнес с лейтенантом распалась под давлением аристократической семьи жениха. Впоследствии она дважды была замужем, а в разговорах с биографами знаменитого писателя говорила о нём с нежностью и иначе как "Эрни" не называла.

ТЕНОР: Публикация "Прощай, оружие" в 1929 году превратила Хемингуэя в фигуру мирового масштаба. Кроме литературных достоинств, роман привлекал пафосом разочарования в цивилизации, которая могла допустить кошмар Первой мировой войны. А знаете, у кого Хемингуэй подслушал этот волнующий ритм прозы с бесконечными "и", который доминирует в романе? У Экклезиаста! "И оглянулся я на все дела мои, которые сделали руки мои, и на труд, которым трудился я, делая их, и вот, всё — суета и томление духа". Недаром второе название романа "Фиеста" — строчка из Экклезиаста: "И восходит солнце".

БАС: Дом Эрнеста и Полины в Ки-Уэсте сделался местом паломничества поклонников и друзей. Полина была совсем не похожа на Кэтрин Брэдли, но любовные признания героини романа взяты почти дословно из её письма: "О, дорогой, я так хочу тебя, хочу стать тобой, хочу, чтобы мы растворились друг в друге… Не хочу, чтобы ты уезжал, без тебя я просто не живу". Полина сумела стать верной спутницей и партнёром в главных страстях мужа: рыбалке и охоте. Они бороздили воды Карибского моря и возвращались гордые добычей. На фотографии оба стоят сияя, рука Эрнеста вздымает меч-рыбу в человеческий рост. Один за другим родились сыновья, Патрик и Грегори. А в 1933 году богатый дядюшка Полины предложил им огромную по тем временам сумму — 25 тысяч долларов, — чтобы они могли осуществить давнишнюю мечту Эрнеста — отправиться на охоту в Африку.

ТЕНОР: Вы уже говорили, что "Зелёные холмы Африки" и другие охотничьи эпосы Хемингуэя не увлекли вас. А что вы скажете о двух коротких вещах, использующих африканскую саванну в качестве фона: "В снегах Килиманджаро" и "Недолгое счастье Френсиса Макомбера"?

БАС: Первый рассказ — безусловный шедевр, пронизанный настоящей душевной болью и глубиной. Мне кажется, он восходит к знаменитой повести Льва Толстого "Смерть Ивана Ильича". Писатель Гарри мог бы с таким же успехом умирать на каком-нибудь необитаемом острове в озере Мичиган или в снегах Аппалачей рядом с разбившимся самолётом. Исчезла бы экзотика, но осталось бы главное: предсмертный взгляд на прожитую жизнь, горестное подведение итогов и тщетные — последние — попытки перестать терзать преданную жену зрелищем своей умершей любви.

ТЕНОР: Мне кажется, Хемингуэй до конца жизни так и не мог смириться с тем, что любовь не живёт вечно, что она такое же смертное существо, как и всё живое. Нет, если любовь умерла, значит кто-то или что-то убило её. Кто-то должен быть виноват. Это мелькает уже в "Фиесте": "А потом пришли богатые и всё испортили". Обвинения золотому тельцу мелькают и в этом рассказе. "Ты и твои деньги", — с презрением говорит герой своей жене.