Игорь Ефимов - Бермудский треугольник любви

БАС: В роковой день 4-го августа Миа, взяв некоторых детей, отправилась за покупками. В доме, кроме приехавшего Вуди, оставалось несколько взрослых: учительница французского, молодая няня Кристи Гротеке, гостившая приятельница и бэбиситер её детей по имени Элис. На следующий день Вуди уехал, а встревоженная приятельница позвонила Мие и сказала, что Элис, случайно зайдя в гостиную, застала Вуди в странной позе: на коленях перед кушеткой, зарывшись лицом в подол сидящей там Дилан. Обмирая от ужаса, Миа схватила портативную телекамеру и учинила допрос семилетней дочери. "Да, Вуди делал это, — отвечала та. — Он громко дышал мне между ног… И ещё он трогал меня тут и тут… Он держал меня за талию, так что я не могла встать… Потом он увёл меня в мансарду и стал вставлять палец туда… Мне было больно, но ведь мы должны слушаться старших… Мама, твой отец делал с тобой такое?.. Вуди говорил, что возьмёт меня в Париж и будет снимать в своём фильме, если я никому не скажу… Я не хочу сниматься в его фильме… Или я должна?"

ТЕНОР: Подхватив дочь на руки, Миа помчалась к их педиатру. Медицинский осмотр не обнаружил следов изнасилования. Но, выслушав рассказ девочки, врач объявила, что по закону она обязана сообщить о случившемся властям. Миа умоляла её не делать этого. Она всё ещё надеялась, что скандальное поведение Вуди можно будет изменить уговорами. Огласка грозила полным крушением её мира, её семьи. Но в какой-то момент она осознала, что её возлюбленный неспособен контролировать свои порывы. И что её долг — защищать свою дочь любой ценой. Няня Кристи подтвердила, что 4-го августа она в какой-то момент потеряла из виду Дилан и Вуди. Их искали и в доме, и на участке в течение двадцати минут, но не могли найти.

БАС: Вуди Аллен не стал дожидаться, когда ему предъявят обвинение в растлении малолетней. Уже через неделю он нанёс опережающий удар. К дому "Фрог Холлоу" подъехал автомобиль, и судебный служащий вручил Мие пакет из Верховного суда штата Нью-Йорк. Бумаги, содержавшиеся в пакете, извещали её о том, что ей предъявлен гражданский иск. Мистер Вуди Аллен обвиняет её в том, что она препятствует его законным встречам с приёмными детьми. Что, будучи психически неуравновешенной, она представляет серьёзную угрозу для своих детей. Что из ревности она подбила Дилан выдвинуть против него нелепые и клеветнические обвинения в растлении ребёнка. И что он просит суд передать под его опеку троих детей — Сашеля, Дилан и Мозеса — для воспитания в нормальной семейной обстановке, которую он может и хотел бы создать для них. Примерно то же самое он повторил журналистам в телевизионном интервью.

ТЕНОР: Была нанята целая команда адвокатов, чтобы вести это дело. Также частные детективы шныряли повсюду, пытаясь собрать сведения, чернящие Мию и её близких. Они подъезжали с расспросами к соседям, прислуге, родственникам, работникам киностудии. От них и от журналистов с фотокамерами не было прохода ни Мие, ни её детям. По телефону раздавались звонки с угрозами. Неизвестные люди въезжали на территорию и похищали мешки с мусором из баков, видимо надеясь отыскать там что-то компрометирующее. Полиция Коннектикута тем временем начала своё расследование обвинений в адрес Вуди. Команда следователей осматривала комнаты во "Фрог Холлоу", снимала отпечатки пальцев в мансарде, собирала волоски и ворсинки, допрашивала свидетелей.

БАС: Был момент, когда Миа взмолилась по телефону и просила Вуди прекратить затеянную им тяжбу, перестать травмировать её и детей. "Прекратить?! — воскликнул Вуди. — Да я ещё не начал всерьёз. Ты уже стала посмешищем для всей страны. А когда я покончу с тобой, от тебя вообще ничего не останется". "Но ты ведь не сможешь повторить в суде под присягой ту неправду, которую ты несёшь по телевиденью." "Правда неважна, — заявил Вуди. — Важно то, чему люди верят". Газеты и журналы состязались в погоне за новостями пикантного скандала. Он даже затмил и оттеснил на задний план откровения Дженифер Флауэрс, рассказавшей в те же месяцы о своём романе с кандидатом в президенты, Биллом Клинтоном.

ТЕНОР: Миа начала опасаться, что непредсказуемый Вуди может решиться на какой-то отчаянный поступок. Например, похитит детей и улетит с ними в Париж. Она наняла специалистов по безопасности, установивших в ньюйоркской квартире и во "Фрог Холлоу" камеры наблюдения и сигналы тревоги. Они же проверили, нет ли в комнатах тайных микрофонов. Все эти работы обошлись Мие в двадцать тысяч долларов. И всё равно она не чувствовала себя полностью защищённой от шпионов. Для важных разговоров она и её собеседники уходили на берег озера и там шептались, как секретные агенты в детективных фильмах.

БАС: Тяжёлым ударом для Мии явились интервью, которые давала журналистам Сун-Йи. Журналу "Тайм" она заявила, что не возвращается домой, потому что боится, что мать накинется на неё с побоями. "Она не та, за кого себя выдаёт, не такая мать, которой должна была быть. Мои братья и сёстры не скажут этого, потому что боятся и до сих пор зависят от неё. Это невозможно — растить одиннадцать детей, уделяя достаточно внимания каждому. Моя мать легко впадает в ярость, и мы все страдали от этого." Стиль речи этих заявлений был настолько непохож на обычную речь Сун-Йи, что было ясно: адвокаты Вуди Аллена готовили текст для неё. Но всё равно, Мие было больно читать его.

ТЕНОР: Рассмотрение петиции мистера Аллена в суде началось в марте 1993 года. "Нью-Йорк Таймс" дала подробный отчёт об одном из заседаний: "Адвокат мистера Аллена пытался охарактеризовать мисс Фэрроу как женщину, потерявшую голову от ревности. Связь возлюбленного с Сун-Йи якобы вызвала в ней такой гнев, что она превратилась в мстительную фурию и готова была пойти на всё, чтобы очернить его. Но нарисованный адвокатом портрет совершенно не вязался с обликом женщины, сидевшей в кресле для свидетелей. Скромно одетая она напоминала ученицу католической школы и спокойно отвечала на все вопросы долгого допроса. Печальная картина взаимного охлаждения и отчуждения, возникавшая из её рассказа, была встречена сочувственной тишиной зала".

БАС: Во время допроса самого Вуди судья Эллиот Вилк спросил его, принимал ли он во внимание моральный ущерб, который его роман с Сун-Йи может нанести её братьям и сёстрам. Вуди заявил, что он считал эти отношения их личным делом, не касающимся никого другого. Адвокат Мии, Элеанор Олтер, повела свою атаку не с моральной позиции, а с фактической. Вы хотите получить опеку над тремя детьми? Что вы знаете о них и об их жизни? Какое участие вы принимали в ней до сих пор? Знаете ли вы имена их учителей в школах? Имена врачей и болезни, которыми они болели? Имена их друзей и клички их любимых домашних животных? Вуди не знал ничего. "Правда ли, что однажды, рассердившись на Дилан за что-то, вы прижали её лицо к горячим макаронам в тарелке? А сыну Сашелю грозили поломать ноги? Знаете ли вы, что Дилан однажды оказалась свидетелем вашего полового акта с Сун-Йи?".