Рейнхард фон Шеер - Германский флот в Первую мировую войну [изд. Эксмо (2002 г.)]

Но, по-видимому, английское морское командование сильно переоценило степень опасности, угрожавшей со стороны наших миноносцев и подводных лодок, и, наоборот, не слишком велико было, видимо, доверие к боеспособности их собственных подводных лодок. Таким образом, у обеих воюющих сторон в первое время возымели верх соображения, побуждавшие их воздержаться от непосредственного использования главных сил. При этом весьма существенную роль играла переоценка подводной опасности [21] 20. Последнее замечание менее всего относится к англичанам, у которых, наоборот, после потопления U-15 создалось несколько пренебрежительное мнение о степени действенности нового оружия, за что им пришлось впоследствии поплатиться. Что же касается активных действий, о которых говорит Шеер, то, во-первых, подобные попытки более всего соответствовали бы намерениям германцев, связанным с попыткой уравнять силы, и не могли поэтому входить в намерения английского командования, а во-вторых, не менее важным сдерживающим началом являлось отсутствие у англичан (как и у германцев) эскадренных миноносцев с достаточным районом действий; в этом отношении обе стороны одинаково чувствовали себя связанными вплоть до 1915-1916 гг. (Прим. ред.) .

Командующий Флотом Открытого моря адмирал фон Ингеноль в своем приказе от 14 августа следующим образом резюмировал общую обстановку:

«Из всех сведений, полученных до сих пор об английских морских силах, явствует, что английский боевой флот всячески избегает показываться в Северном море и держится далеко за пределами досягаемости со стороны наших морских сил. Поиски наших подводных лодок, распространившиеся на севере за 60-й градус северной широты, а на юге, в Английском канале, до подходов к Темзе, а также набеги наших миноносцев и разведки самолетов, установили наличие английских сторожевых кораблей лишь в районе между норвежским и [72] шотландским берегами и перед входом в Английский канал, в остальной же части Северного моря до сих пор никаких следов англичан не обнаружено.

Этот образ действий нашего противника заставляет предполагать о существующем у него намерении избегать всяких потерь, которые мы смогли бы ему нанести, в то время как нашим боевым кораблям предоставляется возможность подходить к его берегам, чтобы стать там жертвами его мин и подводных лодок.

Мы не доставили противнику этого удовольствия. Он сам должен прийти, и в конце концов он придет, и тогда мы и сведем с ним счеты. Для сведения этих счетов мы выйдем в море со всеми своими боевыми кораблями.

Нашей ближайшей задачей является стремление наносить неприятелю потери в „малой войне“ и нападать на него, где бы мы его ни настигли, этим мы заставим его вступить с нами в бой.

Эти задачи в первую очередь выпадают на долю легких сил (подводных лодок, миноносцев, заградителей, крейсеров), шансы которых возрастают по мере того, как ночи становятся все более темными и длинными.

Начало положено, во-первых, славным подвигом парохода-заградителя „Кенигин Луиза“, увенчавшимся, наряду с гибелью этого парохода, чувствительными потерями для неприятеля, и во-вторых, смелыми поисками наших подводных лодок; за этими подвигами последуют новые операции.

Наша обязанность, обязанность экипажей больших боевых кораблей заключается в том, чтобы это главное наше оружие всегда было готово к предстоящему нам решительному бою. Для этого мы должны трудиться не покладая рук, чтобы быть готовыми самим и чтобы поддержать наши линейные корабли в состоянии полной боевой готовности. Мы должны предусмотреть каждую мелочь, которая на войне может иметь важное значение, и мы должны постоянно упражняться [73] и готовиться к тому дню, когда Флоту Открытого моря будет позволено вступить в бой хотя и с превосходящим нас количественно противником.

Как только неприятель окажется в пределах нашей досягаемости, он тотчас найдет нас на арене боя. Однако мы вовсе не желаем, чтобы он предписал нам место и время; мы сами желаем избрать и то и другое, чтобы вступить в бой только при таких условиях, которые гарантируют нам полный успех.

Это означает, что не надо терять терпения, а необходимо постоянно быть готовыми, чтобы использовать благоприятный момент».

Мы предприняли ряд ночных поисков за пределами линии сторожевого охранения у Гельголанда и постепенно распространили их еще дальше. 12 августа выходили в море легкие крейсера «Кельн», под флагом начальника минных сил контр-адмирала Мааса, «Гамбург» и VI флотилия миноносцев. 15-го снова вышел «Кельн», с ним «Штутгарт» и I и II флотилии миноносцев; 16 августа выходили легкий крейсер «Майнц» и VIII флотилия миноносцев. Ввиду того, что при всех этих походах неприятель не был обнаружен [22] 21. С 15 по 17 августа, когда производилась массовая перевозка английских войск во Францию, Гранд-Флит держался посередине Северного моря, примерно на широте Эбердина; поиски германских легких сил заканчивались значительно южнее. (Прим. ред.) , легкие крейсера «Штральзунд» [74] и «Страсбург» были высланы в Хуфден [23] 22. В Германии называют Хуфденом часть Северного моря, лежащую к SW от линии Тершелинг — Флэмборо-Хэд. (Прим. ред.) для нападения на обнаруженную здесь подводными лодками [24] 23. U-22 — (Прим. ред.). линию сторожевого охранения, занятую эскадренными миноносцами. Крейсера вышли в море 17 августа в первой половине дня в сопровождении двух подводных лодок, которые заняли выжидательную позицию у Влиланда, в то время как крейсера продолжали идти дальше на S, до линии Лоустофт — Шевенинген. Дойдя до этой линии, утром 18-го они повернули обратно. Вскоре после этого «Штральзунд» заметил три неприятельские подводные лодки и открыл по ним огонь с расстояния 54 кабельтова. В одну из них, по-видимому, было попадание. Вслед за тем на севере показалось восемь эскадренных миноносцев, а в восточном направлении — легкий крейсер с другими восемью эскадренными миноносцами, которые легко могли отрезать нашим крейсерам путь отступления. Но они не пробовали сокращать расстояние, и бой, который велся с дистанции 54 кабельтовых, оказался для обеих сторон безрезультатным. Учитывая возможность присутствия поблизости еще и иных английских кораблей, наши крейсера решили не терять времени на связанное с попыткой атаки маневрирование, тем более что шестнадцать английских эскадренных миноносцев значительно превосходили по силе огня наши крейсера, вооруженные всего лишь 10,5-см орудиями. Оба крейсера беспрепятственно возвратились в базу [25] 24. Этот эпизод у Ю. Корбетта (Операции английского флота в мировую войну т. II) изложен несколько иначе, причем упоминается лишь об одном крейсере «Росток». У Вильсона сказано, что у англичан было всего десять миноносцев I флотилии. О подводных лодках, замеченных «Страсбургом», нигде в английских источниках не упоминается. (Прим. ред.) . [75]