Виктор Кузнецов - Вторая ударная в битве за Ленинград [Воспоминания, документы]

— Так точно. Готовы хоть сейчас начинать.

— Ну ладно. Смотрите, при атаке Гостилиц не потеряйте темп. Если будете действовать быстро — дело пойдет. Когда выйдете на южную окраину Гостилиц, будьте готовы к отражению контратак с юго-запада. Постарайтесь подтянуть противотанковые средства.

— Учту, товарищ командующий.

Я спустился в блиндаж, заставил себя заснуть. На рассвете меня разбудил громкий, задорный крик петуха. Это было неожиданно: рядом передний край, поблизости ни одной деревни, и вдруг — петух. Откуда он тут взялся?

— Это полковника Лященко петух, — сказал всезнающий адъютант Рожков. — Полковник его всегда с собой возит, а зачем — неизвестно. Петух совсем ручной, привык к хозяину, как собачонка. Пусть его кричит. Говорят, если петух громко поет, день будет хороший.

Я стал натягивать сапоги. Спать уже больше не хотелось.

Утро 14 января выдалось необыкновенно тихим. Белые клочья тумана окутывали землю, цеплялись за ветви поредевшего от артиллерийского обстрела леса, покрывали прозрачной пеленой передний край обороны наших войск. Казалось, уставшая от кровопролитных боев земля решила отдохнуть и ничто не может нарушить ее покой. А между тем именно в это спокойное утро командиры полков и дивизий 2-й ударной армии, которая сосредоточилась для наступления, испытывали необыкновенное волнение, тот подъем душевных сил, который всегда предшествует историческим событиям.

Командиры смотрели на часы и ждали. Ждал и я. А стрелки часов, как нарочно, двигались медленно. Казалось, время приостановило свой бег и не торопится приблизиться к заветной цифре: 9 часов 35 минут. Особенно тягостны были последние минуты и даже секунды…

И хотя все мы ожидали этого момента, ожидали не один день и месяц, он наступил неожиданно. Тишина январского утра была разорвана громовыми раскатами. Даже бывалым бойцам показалось, что такой канонады они раньше не слышали. Шестьдесят минут артиллеристы 2-й ударной армии и Краснознаменного Балтийского флота обрабатывали главную полосу обороны гитлеровцев. На позиции врага обрушилось свыше 100 тысяч снарядов и мин.

О том, насколько огонь нашей артиллерии был мощным и точным, говорят показания пленных, взятых войсками армии в этой операции. Так, обер-фельдфебель третьей роты 19-го полка 10-й авиаполевой дивизии показал: «В нашей роте после артподготовки русских из ста сорока человек в живых осталось только девять. Это те счастливцы, которым во время артподготовки удалось выползти за свой передний край. Все мы имели один выход — сдаться в плен».

Да, огонь артиллерии был очень силен. 2-я ударная армия имела на плацдарме 1152 орудия и 1482 миномета. Из этого количества на участке прорыва (10,5 километра) удалось сосредоточить 1773 орудия и миномета, что составляло около 170 стволов на один километр фронта.

Кроме того, большую помощь в прорыве нам оказала морская артиллерия кораблей и фортов Кронштадта, а также авиация. Темп стрельбы морской артиллерии во время артподготовки был очень напряженным: на орудие калибра 130 мм приходилось 60 выстрелов, а калибра 180 мм — 36. Стрельба была такой, что краска на стволах орудий сгорела.

В результате внезапного массированного удара артиллерии армии и Краснознаменного Балтийского флота живая сила и техника врага понесли весьма ощутимые потери. Были подавлены основные артиллерийские и минометные позиции гитлеровцев, нарушена работа их штабов, которые потеряли управление войсками.

Командующий Балтийским флотом адмирал В. Ф. Трибуц, командир 1-й артиллерийской группы подполковник Проскурин и командующий ВВС флота генерал М. И. Самохин имели свой наблюдательный пункт на плацдарме и поддерживали непосредственную связь с командармом и командиром правофлангового корпуса А. И. Андреевым.

Авиация в первый день наступления из-за плохой погоды вылетала редко. И все же морские летчики сумели сделать 75 самолето-вылетов.

Особое внимание мы уделили использованию орудий, выделенных для ведения огня прямой наводкой, при уничтожении дзотов и огневых точек на переднем крае, а также для проделывания проходов в проволочных заграждениях и минных полях.

В 10 часов 40 минут соединения, входившие в состав ударной группировки, тесно взаимодействуя с танками и артиллерией, пошли в атаку. С участка 286-го полка 90-й дивизии донеслись звуки духового оркестра. В первую траншею внесли Боевое Знамя полка.

Танки с трудом двигались по оттаявшей болотистой земле. Но пехотинцы, одетые в белые маскировочные халаты, смело устремились вперед. Со своего наблюдательного пункта я отчетливо видел, как пехота и танки овладели первой вражеской траншеей и стали безостановочно продвигаться дальше.

Хотелось знать, что делается на левом фланге, невидимом с моего наблюдательного пункта. Судя по сильной стрельбе, противник там оказывал ожесточенное сопротивление. Я позвонил генералу Андрееву:

— Как дела на левом фланге?

— Все идет нормально, дивизии продвигаются. Переходите ко мне или на НП полковника Лященко. От нас левый фланг отлично просматривается.

И только я завернул за изгиб траншеи, как в то место, откуда ушел, угодил снаряд. Наблюдательный пункт был почти полностью разрушен.

К середине дня 14 января части 90-й дивизии овладели деревней Гостилицы, превращенной гитлеровцами в опорный пункт. Как мы и предполагали, противник пытался контратаковать во фланг выдвинувшийся вперед 286-й стрелковый полк и вновь занять деревню. В борьбу с ним вступила полковая противотанковая батарея, при этом артиллеристы проявили исключительную стойкость и мужество.

Особенно отличился командир орудия сержант Т. И. Морозов. Весь его расчет вышел из строя. Морозова ранило, но он продолжал вести по танкам огонь, пока не отбили контратаку врага. За этот подвиг Морозову было присвоено звание Героя Советского Союза.

Успешно наступали полки первого эшелона 48-й стрелковой дивизии, которой командовал генерал-майор А. И. Сафронов.

Противник пытался подвести к месту прорыва новые силы, но утром 15 января перешла в наступление 42-я армия. Это помешало гитлеровскому командованию осуществить маневр резервами. Однако сопротивление врага еще не было сломлено.

15 января гитлеровцы предприняли до тридцати контратак силами от взвода до роты при поддержке танков. Наиболее упорно сопротивлялись они в районе деревни Варвароси, где проходил стык 90-й и 48-й стрелковых дивизий. Один из полков 48-й дивизии задержался, открыв правый фланг 173-го полка 90-й дивизии. Этим мог воспользоваться противник. Батальону лыжников 90-й дивизии было приказано оказать помощь соседу.

Батальон состоял исключительно из молодежи, уроженцев Вологодской области. Все солдаты прекрасно ходили на лыжах, были закаленными, физически выносливыми, смелыми, в большинстве своем комсомольцами. Командовал батальоном майор Алтухов.