Николай Антипенко - На главном направлении

Обо всех этих переговорах я доложил маршалу Жукову перед отъездом из Москвы. Предстояла огромная организационная работа, чтобы принять и обслужить такую массу поездов. На первый взгляд может показаться, что это чисто железнодорожная задача. Но это не так.

Возвратимся еще раз к опыту Белорусской операции. Оперативных эшелонов прибывало тогда в границы фронта по 50–60 в сутки. Чтобы их принять, быстро разгрузить и немедленно возвратить порожняк, требовалось обеспечить широкий фронт выгрузки — не менее 15–20 железнодорожных станций. Однако мы не могли разгружать прибывавшие армии, где нам вздумается. Штаб фронта обязал разгружать армии подальше от того района, где они будут использованы в действительности, то есть соблюсти элементарные требования оперативной маскировки. Для этого дорожным войскам фронта ставилась задача обеспечить подходы к станциям выгрузки и выход на основные магистрали. Такой маневр увеличивал расход горючего. Следовательно, службе снабжения горючим необходимо было выдвинуть свои склады (отделения) к районам выгрузки. От медицинской и продовольственной служб также требовалось выдвинуть свои пункты на каждую станцию выгрузки. Короче говоря, если принятие мощного потока поездов составляло в Белорусской операции для тыла фронта огромную комплексную задачу, то теперь ее предстояло выполнить в еще большем масштабе.

Задача оказалась выполнимой, поскольку я заблаговременно знал, что и куда подавать. Тем не менее возникало известное противоречие между требуемым соблюдением оперативной маскировки и возможностями тыла. Не составляло особого труда выгрузить армию в 100–150 километрах от района сосредоточения, если иметь в виду людей и подвижную технику; в нужный момент эти люди и техника за короткий срок выдвинутся в новый район. Но как быть с десятками тысяч тонн боеприпасов, продовольствия, фуража, горючего, идущего в адрес той же армии? Неужели и это имущество ради маскировки следует сначала выгружать в одном районе, а затем через 10–15 суток снова грузить в вагоны и подавать ближе к фронту? Встал вопрос о двух районах базирования каждой вновь прибывающей армии: один временный (10–20 суток), другой — постоянный. В связи с этим 5 декабря я доложил командованию фронта «План базирования армий 1-го Белорусского фронта». Конечно, это было секретное мероприятие, так как, зная наш план, противник мог разгадать намеченную для наступления группировку войск.

После утверждения этого плана органам тыла фронта пришлось немало поломать голову над тем, чтобы все тяжеловесные грузы из центра без перегрузки шли в районы постоянного базирования армий, а сами войска разгружались в районах временного базирования. Тем самым устранялись излишние перегрузочные операции.

Чтобы обеспечить оперативные перевозки, решили построить обходные железнодорожные пути вокруг Праги (право-бережной части Варшавы), Люблина, Демблина и Малкина-Гурна. Обходные пути — это великое дело! Узлы Прага и Демблин находились под непрерывным артиллерийским огнем противника, и надо было обеспечить пропуск поездов мимо них — ведь речь шла о маневре с одного фланга на другой.

Для той же цели войска фронта построили новую железнодорожную соединительную ветку между станциями Минск-Мазовецкий и Пилява протяженностью 35 километров, благодаря которой переброска поездов с варшавского на люблинское направление и обратно стала удобнее. Помню, с какой радостью принял маршал Жуков эту новость: он тут же дал ряд указаний начальнику штаба фронта о проведении дополнительных мероприятий по оперативной маскировке и маневру.

Важное значение для организации тыла фронта в Висло-Одерской операции имела оперативная игра, проведенная на картах командующим за месяц до начала наступления. В ней участвовали все командармы, командующие артиллерией армий, начальники родов войск фронта. Участвовал также и я. Как потом стало ясно, проигрывался, по существу, истинный вариант предстоявшей операции. Хотя тыл фронта к этому времени уже имел более или менее законченную организацию применительно к плану операции, игра дала возможность выяснить слабые стороны этой организации и тут же внести необходимые уточнения.

Этот факт служит лишним доказательством, что маршал Жуков придавал большое значение заблаговременному и возможно полному ориентированию начальника тыла не только в замысле операции, но и в конкретном ее планировании.

Как же был организован тыл фронта в Висло-Одерской операции? Какие принципы заложены в основу его организации?

Мы не считали возможным придерживаться какого-либо шаблона и исходили из конкретно сложившейся обстановки. Вместе с тем до деталей учли опыт всех предшествующих операций и особенно летнего наступления 1944 года.

Отличительная особенность планирования предстоявшей операции — это глубина ее. Согласно неоднократным указаниям командующего фронтом и в соответствии с проведенной оперативной игрой на картах, наступление предусматривало выход войск западнее Познани, то есть на глубину 350 километров. Это уже далеко не та глубина, что была в Бобруйской операции. После выхода на рубеж Познани отчетливо вырисовывалась перспектива дальнейшего безостановочного продвижения наших войск на Одер, то есть на общую глубину до 500 километров.

Принималась во внимание общая благоприятная оперативно-стратегическая обстановка, в силу которой противник уже не мог вести крупных наступательных операций. Такая серьезная водная преграда, как Висла, проходившая вдоль фронта, исключала возможность каких-либо значительных и неожиданных вылазок гитлеровцев с целью сорвать готовившееся наступление. Учитывалось наше абсолютное превосходство над силами противника и наше полное господство в воздухе; мощные группировки справа и слева обеспечивали безопасность флангов фронта. Всюду царила глубокая уверенность в успехе подготовляемой операции, уверенность, исходившая из учета всех приведенных факторов и из неукротимого желания личного состава ускорить победоносное окончание войны.

Опыт операции по разгрому фашистских войск в Белоруссии показал, что если тыл в исходном положении для наступления не находится в состоянии сжатой пружины, приближенной к войскам, то материально-техническое и медицинское обеспечение в быстро развивающемся наступлении становится весьма затруднительным, и во всей работе тыла вскоре возникают кризисные моменты. И, наоборот, решительное приближение жизненно важных элементов тыла к войскам к моменту перехода их в наступление является гарантией безотказной работы даже в условиях растянутых и невосстановленных коммуникаций.