Андрей Караулов - Юрий Чурбанов: «Я расскажу все как было…»

Тут, видимо, он ничего сделать уже не мог, тем более, что в отделе ЦК я заручился поддержкой. Мы сформировали авторитетную комиссию, в нее вошли начальники ряда управлений: была поставлена задача объективно проверить Академию по всем позициям. И чем глубже мы копали, тем больше находили негатива. Смена кадров, протекционизм, но в самые большие дебри мы влезли, когда знакомились с вопросами финансово-хозяйственной деятельности Академии. Мебельные гарнитуры, которые покупали для Академии, перекочевали на квартиру Крылова; там же оказались два цветных телевизора, принадлежавших учебным классам. Вот, если взять только один аспект хозяйственной деятельности, против Крылова можно было возбудить уголовное дело.

Министр ушел в отпуск и отдыхал в Подмосковье, Крылов пытался к нему прорваться, но министр его не принял, как бы давая понять: решайте без меня. Я вызвал Крылова к себе, спрашиваю: «Что будем делать, Сергей Михайлович?» Кроме меня в кабинете находился начальник отдела кадров генерал Дроздецкий. Надо отметить, что Крылов вел себя очень нервно. Мне он сказал, что готов расстаться с этой должностью, но просил оставить его в академии преподавателем; я говорю: «Хорошо, вернется министр, решит все вопросы». Крылов вышел из моего кабинета, поехал в Академию, где в этот момент проводилось торжественное собрание, посвященное очередной годовщине со дня рождения Ленина, прошел через весь зал и передал генералу Варламову, который вел собрание, записку, что он хотел бы попрощаться со знаменем Академии. Одним словом, бред какой-то.

Варламов почувствовал что-то несуразное, быстро закончил собрание — но в этот момент Крылов уходит в свой кабинет, закрывается на ключ, и там раздается выстрел.

Мне тут же позвонили домой. Из МВД туда были направлены генералы Дроздецкий и Заботин, заместитель министра, а из Прокуратуры поехал то ли уже знакомый нам Каракозов, то ли еще кто-то. Я думаю, самоубийство — продуманный шаг со стороны Крылова, тем более, что после его смерти вскрылись еще и амурные дела…

… Я никогда не собирался менять работу и уйти из МВД. Правда, иногда, особенно в последние годы, когда работы было много, у меня не раз появлялось желание бросить все, прийти в отдел адморганов ЦК, сказать: «Все, больше не могу, переведите куда-нибудь «на гражданку»». Галина Леонидовна, которая видела, как я устаю, иной раз тоже советовала сделать это. Но меня никто бы не отпустил. Однажды покойный Гречко (я еще был начальником Политуправления внутренних войск) предложил мне перейти в Министерство обороны заместителем начальника Главного политического управления Советской армии. Не знаю, серьезно ли ставился вопрос со стороны маршала Гречко, он говорил со мной при Леониде Ильиче — мы Леонида Ильича то ли встречали, то ли провожали, сейчас не помню, — но Леонид Ильич сказал: «Не надо, пусть работает на этом месте».

В силу своего характера Щелоков ни за что не отдал бы под контроль кого-то из своих замов вопросы первостепенной важности. Он старался все держать в своих руках. Но у меня как у первого заместителя министра тоже были достаточно серьезные участки работы: кадры, Восьмое специальное управление (и сейчас еще рано говорить, чем оно занимается), политико-воспитательная работа, Пятое главное управление, отвечающее за места лишения свободы, управление учебных заведений — в общем, ломти были такие, что дай-то бог! Мой рабочий день постоянно удлинялся.

Видя, как я «вкалываю», Щелоков лучше относиться ко мне не стал, он просто упорядочил свой рабочий день, заметно его сократив. Подтекст был такой: ты молод, работай, ничего с тобой не случится. Да и какой ему был смысл сидеть на работе, если я все равно допоздна нахожусь у себя в кабинете. Честное слово, если бы кто-то из членов Коллегии взял на себя ответственность в качестве основного заместителя министра, то я бы первый пожал ему руку. Среди моих коллег были люди и достойнее, и умнее меня — тот же Иван Тимофеевич Богатырев, например, очень солидный человек; или, скажем, Борис Васильевич Заботой — он пришел в МВД из аппарата ЦК, но быстро стал настоящим профессионалом. А Петр Александрович Олейник, не знаю, жив он или нет, — Олейник вел уголовный розыск, до переезда в Москву работал на Украине, где тоже вел этот участок работы.

Прошло время, и уже где-то в конце 70-х годов в МВД на должности начальников управлений, начальников главков пришли новые, молодые руководители, на них было любо-дорого посмотреть. Скажем, сейчас заместителем министра работает Иван Федорович Шилов, я его хорошо знаю еще по тем годам, когда он служил начальником УВД Приморского крайисполкома. Когда министром внутренних дел стал Федорчук, я рекомендовал Шилова на должность начальника уголовного розыска страны, его перевели в Москву. В отличие от многих работников МВД Шилов никогда не стеснялся и не боялся Федорчука, смело высказывал свою точку зрения на его работу, за что и поплатился. Федорчук освободил его от должности и назначил начальником УВД Московской области. На этом посту Иван Федорович опять горячо берется за работу, потом через три года, когда Федорчука отправили на пенсию, Шилов снова приходит в центральный аппарат, но уже заместителем нового министра Власова.

Конечно, были у нас и такие члены Коллегии, которые, как говорят, «и нашим — и вашим», но, в общем, команда оказалась хорошая, мы уважали друг друга, даже иногда встречались семьями, но в разумных рамках. Эти люди были старше и опытнее меня, я прислушивался к их советам, но когда нужно было принимать какое-то решение, всю ответственность часто приходилось брать на себя.

В силу своих должностных обязанностей я курировал Москву и область. С легкой руки Б.Н. Ельцина сейчас все ругают Виктора Васильевича Гришина за то, что он якобы запустил в Москве все дела и работал из рук вон плохо. Не знаю, как в других отраслях, но я лично никогда бы не упрекнул Гришина за то, что Москва давала слишком большой рост преступности. Да, начальником управления торговли столицы был такой человек, как Трегубов. Но мне думается, а не слишком ли много мы шумим вокруг его преступлений, не раздуваем ли их?

Все началось со статьи в «Огоньке», где журналист Дмитрий Лиханов опубликовал большую, полную сенсаций статью о «мафии» в Москве, которая, как спрут, опутала все слои государственного аппарата. Если бы спустя год тот же Лиханов в том же «Огоньке» не написал о Чурбанове, то я бы, наверное, в чем-то еще мог ему поверить. А так трудно.

Лиханов опубликовал тогда о Чурбанове целую серию материалов. На что рассчитывал «Огонек», какими материалами располагал Лиханов, сказать не могу, но цель была достигнута — они взбудоражили общественное мнение. И вот я думаю: а не «раздули» ли мы и «дело Трегубова»? Никто не отрицает, никто не сбрасывает со счетов его преступления. Но если даже такой авторитет, как нынешний первый заместитель Председателя КГБ СССР Филипп Денисович Бобков говорит в своих интервью, что сейчас КГБ ведет по стране около двухсот дел по спекуляции и коррупции — и среди них (это только что повторил в заявлении по телевидению и Председатель КГБ СССР Крючков) «поистине миллиардные дела»; то почему же мы не знаем, кто эти люди, на каких должностях они работали, а говорим до сих пор только о Трегубове? Кстати говоря, «дело Трегубова» тоже вел КГБ СССР, но это было при Андропове.