Майкл Шапиро - 100 великих евреев

Стейниц популяризировал свои методы, написав внушительный шахматный трактат и редактируя и распространяя международный шахматный журнал (Ласкер последует примеру Стейница и напишет стандартную книгу об этой игре). После почти двадцатилетнего господства в английских шахматах в 1883 г. Стейниц рискнул отправиться в США в надежде разбогатеть там. Однако американцы мало интересовались шахматами (Хароль Шёнберг в своей содержательной книге «Гроссмейстеры» сообщает, что во всем штате Вайоминг нашли всего «одного шахматиста»), и Стейниц едва сводил концы с концами. Все же он сумел в 1886 г. привлечь внимание к повторному матчу за чемпионский титул с Цукертортом. Матч проходил несколько недель в трех городах и пробудил даже больший, нежели подвиги уроженца Нового Орлеана Пола Морфи (величайшего американского шахматиста предшествовавшего Стейницу поколения), интерес американцев к шахматам (состоявшийся позднее матч Стейница и Чигорина имел такое же воздействие на русских). Стейниц, конечно же, опозорил Цукерторта (что привело, как поговаривали, к быстрому ухудшению здоровья и смерти Цукерторта через два года).

В 1894 г. двадцатипятилетний сын немецкого кантора Эмануил Ласкер нанес поражение Стейницу, которому уже исполнилось пятьдесят восемь, и завоевал его титул. Стейниц продолжал играть и вносить ценный вклад в шахматную литературу. К 1899 г. он потерял интерес к игре, сошел с ума, был помещен в одну из нью-йоркских больниц для душевнобольных и умер в нищете в 1900 г. Опасаясь умереть, как Стейниц, без гроша в кармане, Ласкер поставил себе за правило защищать свой чемпионский титул только за как можно большие гонорары. Нынешними высокими ставками мастера шахмат обязаны печальной судьбе Стейница.

Театр, как форма развлечения, призван собирать людей в общественном месте ради испытания общих переживаний. Древние греки использовали театр как диспут глубоко прочувствованной грусти и смеха. Боги и благородные правители земли изображались в эпических трагедиях и очень смешных комедиях, в которых катарсис достигается через слезы и хохот. На протяжении столетий менялось значение театра для сменявшихся поколений – от свободного времяпрепровождения до религиозного хеппенинга. Отчасти Шекспир, позже в значительной степени Ибсен и Стриндберг были озабочены общественными делами, отношениями людей.

Родившийся в 1915 г. в Нью-Йорке Артур Миллер стал самым выдающимся в XX в. глашатаем «театра озабоченных». В реалистических пьесах, искусно игравших со временем, зачастую с фантастическим результатом, Миллер стремился создать – как он сам называл – «драму всего человечества».

Каким образом любой из нас остается верным себе и внимателен к любимым, безнадежно вкалывая каждый день ради выживания в этом мире? Как наша пожизненная работа сказывается и нашей жизни? Почему люди вдруг сходят с ума, упиваясь ненавистью и угнетением? Когда жертва должна противостоять мучителю? Можем ли мы компенсировать тот вред, который причиняем другу и самим себе?

Все эти (и многие другие) вопросы задавал Миллер. Его пьесы часто отвечают на них с невыносимым, но отражающим правду жизни унынием. То, что Миллер требует от нас реакции, увеличивает его воздействие, ибо его театр никогда не был мимолетной прихотью (перефразируя слова Айры Гершвина, можно сказать: если Гибралтар рухнет, то погребет нас). Нет ничего легкого в работе Миллера, разве что исключительная доступность его слов. Он говаривал: чтобы стать хорошим драматургом, человек должен писать, прислушиваясь к тому, как говорят люди. Персонажи Миллера по большей части кажутся реальными людьми, открывающими нам свои мысли в словах и поступках. Драма заключается в их затруднительном положении, о котором рассказывают они сами или их поступки.

Герой его шедевра «Смерть коммивояжера: частные беседы в двух актах и реквием» Вилли Лоумэн – величайший и характерный персонаж Миллера. Впервые поставленный и восторженно принятый в 1949 г. с замечательным составом исполнителей (Ли Дж. Кобб, Милдред Даннок и Артур Кеннеди; режиссер – Элиа Казан) «Коммивояжер» удостоился Пулитцеровской премии и других наград. Пьесу ставили во многих странах и на многих языках, в том числе в Китае с автором в роли режиссера. Это бесспорно самая известная и заметная пьеса из когда-либо написанных драматургами-евреями.

Вилли Лоумэн является мировым символом и одним из самых значительных персонажей в истории трагедии. Он знаменателен не только той жалостью, которую вызывает у нас, но и обличением нашего капиталистического общества. Вилли всей душой верит в американскую мечту. Если вкалываешь вовсю, играешь по правилам и оберегаешь твои дружеские связи, значит, добьешься успеха. Миллер показывает, как жизнь Лоумэна обернулась трагическим фарсом. Вилли даже не понимает, что обманывает самого себя (вплоть до своего самоубийства в финале пьесы). Его отзывчивость отпугивает людей, ему уже редко удается продать что-либо, и втайне от верной жены он содержит женщину для деловых поездок. Только убив себя ради страховки, он смог победить обладавшую им систему и возместить тот вред, который он причинил своей семье.

В «Коммивояжере» Миллер освободил драму от ограничений, накладываемых условностью и реальностью. Временные ценности и психологические акценты драмы Ибсена и Стриндберга были расширены и перекроены в пьесе Миллера. Нас заманивают в мысли и мир Вилли с помощью блестяще скроенного сюжета и язвительного языка.

До «Коммивояжера» Миллер писал пьесы, еще будучи студентом старших курсов Мичиганского университета, для тогдашнего Федерального театра и радиовещательных компаний Си-Би-Эс и Эн-Би-Си. Его первая успешная пьеса на Бродвее «Все мои сыновья» (как и «Коммивояжер», она рассказывает о человеке и двух его сыновьях) была сырой, несовершенной и все же волнующей прелюдией к его величайшей работе. Миллер использовал приобретенную на радио технику в «Коммивояжере» и более поздних пьесах, чтобы изменить ожидания зрителей и их восприятие времени.

Впервые поставленное в Нью-Йорке в 1953 г. «Суровое испытание» стало ответом Миллера на маккартизм. Огорченный тем, что его друг и коллега Казан был вынужден назвать кое-какие имена во время слушаний в комитете палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности (КРАД), а сенатор Джозеф Маккарти совершал злодеяния «во имя свободы», Миллер продемонстрировал необычайное мужество и верность лучшим американским традициям сопротивления деспотизму. В своей примечательной автобиографии Миллер писал, что слушания в КРАД строились как особый, почти религиозный ритуал. От обвиняемого требовали назвать товарищей по коммунистической партии. После формулирования обвинений комитет обычно отпускал свидетелю все грехи и позволял обвиняемому вернуться к нормальной жизни. Хроника «Суровое испытание» напоминает нам, что личное достоинство и борьба с теми, кто пытается унизить нас, жизненно важны для сохранения нашей человечности.