Том Шон - Вуди Аллен. Комик с грустной душой

«Когда я смотрю фильм, я хочу видеть танцоров рядом с собой, в полный рост. Я ненавижу, когда их отрезают по щиколотку, я ненавижу, когда отрезают их лица. Я не люблю съемку с обратной точки. Я хочу это видеть так, как я вижу это, когда плачу 10 долларов и иду в центр города, и танцоры танцуют рядом со мной».

Как и с «Ханной», Аллен играет не главную роль бывшего мужа Стеффи Джо, который пытается найти путь к сердцу несчастливой в браке Вон (Джулия Робертс) в Венеции, он использует листок с подсказками, собранный Ди Джей из подслушанных разговоров с психотерапевтом Вон — сюжет. Который искал своего места с тех пор, как Аллен написал «Другую женщину» в 1988 году и повтор будней романтического авантюриста, которого он отточил в 70-е. Используя свои добытые нечестным путем знания, он распространяется на тему ее любимого художника (Тициан), цветов (маргаритка), мест отдыха (Бора Бора), каждый раз он закатывает глаза на камеру так же, как делал в «Сыграй это снова, Сэм»: сработало! Он возвращается к тому времени, когда он давал роли Дайан Китон и улучшал их взаимопонимание в течение 10 лет. Теперь он был в статусе человека, использующего топовых голливудских знаменитостей в качестве своей собственной театральной труппы, но делает он это немного безрассудно. Несмотря на пробы Робертс в застенчивости в стиле Фэрроу, она не невротична: из нее хлещет уверенность в себе, как из сверкания Colgate, она тратит большую часть своего экранного времени на создание впечатления львицы, стойко отказывающейся обедать газелью, которая пыхтит и бегает туда-сюда рядом с ней.

Фильм достигает максимального успеха, когда близко подбирается к ироническому сожалению. «Прощай любовь», — поет Джо на балконе в парижском Ritz практически шепотом, этот шепот настолько слаб, будто кажется, что малейшее дуновение унесет его в ночной воздух. В момент кульминации фильма, похожей на костюмированную вечеринку из фильма Гручо Маркса (аленновский рай!), Стеффи повторяет номер на фоне Сены, делая па и пируэты на невидимой проволоке в танце, настолько восхитительном, что на глаза наворачиваются слезы. Все ошибки фильма тают, когда он достигает своего пика. Аллен снял сцену на самом берегу реки, где более 30 лет назад он старался подбодрить настроенного на самоубийство Питера Селлерса в «Что нового, киска?» Во многих смыслах это является завершением полного цикла карьеры Аллена. «Просто напиши что-нибудь о том, как мы все сможем поехать в Париж и будем охотиться за девочками», — в этой фразе заключался рецепт успеха того фильма, по мнению продюсера Чарльза Фельдмана. Эту фразу в то время Аллен сильно осуждал, но так как число его зрителей в США продолжало уменьшаться, он все больше искал творческую пищу, поддержку и вдохновение в Европе. Если греческие сцены в «Великой Афродите» были первыми, снятыми им не дома со времен «Любви и смерти», то «Все говорят, что я люблю тебя» начинает путь, который в конечном итоге приведет к путешествию по всему миру с «Матч Поинтом», «Вики Кристина Барселона» и «Полночью в Париже». Аллен мог и попрощаться с любовью, по крайней мере, в своем статусе главного романтического героя, но его работы будут все больше освещаться светом различных любовных романов: с местами, а не людьми.

Изначально фильм назывался «Худший в мире человек», пока Аллен не понял, что название не подходит. «Разбирая Гарри» продолжает тему бессмертия художника, впервые поднятую в «Пулях над Бродвеем». «Пока главный герой развивается в своей собственной реальности, той, которой он манипулирует, все в порядке, — сказал он. — Как только он из нее выходит, когда ему приходится сталкиваться с обычным миром, где люди не танцуют и не поют на улицах, вы видите, что его жизнь — полнейшая катастрофа: он занимается саморазрушением, он заставляет всех, кто находится рядом с ним, страдать, он живет в состоянии перманентной неумеренности, он зависим от барбитуратов, он зависим от секса. Вот, что происходит с персонажем, когда он не может продолжать менять реальность согласно своим желаниям».

Аллен попробовал много актеров — Эллиотта Гулда, Дэнниса Хоппера, Роберта Де Ниро, Дастина Хоффмана, Альберта Брукса — прежде чем он оставил роль Гарри Блока себе, роль мизантропа, бабника, мерзавца и известного писателя, который распространяет свое несчастье на трех жен, шесть психотерапевтов и бесчисленное число девушек, все время расплачивающихся своей жизнью за его выдумку. «Для тебя все нигилизм, цинизм, сарказм и оргазм», — говорит его сестра Дорис (Кэролайн Аарон). «Во Франции я мог бы баллотироваться с этим слоганом и победить», — отвечает Гарри. Сюжет, включающей церемонию наград в его альма-матер, на которую Гарри не с кем пойти, кроме проститутки (Хазелль Гудман), на самом деле является вешалкой для ряда скетчей, которые Аллен достал из своего ящика с отброшенным материалом, где выдумки Гарри просачиваются в жизнь. Лучшая из них рассказывает об актере (Робин Уильямс), который постоянно выходит из фокуса; там есть сюжет о смерти, приходящей не за тем парнем, и сюжет с путешествием по аду на лифте («Седьмой этаж, СМИ. Извините, весь этаж забит»), оба эти сюжета были выброшены из «Энни Холл».

Есть какое-то раскрепощенное ощущение по поводу рваной конструкции фильма и его сквернословного сценария, как будто бы Аллен ошалел от поливаний грязи со стороны СМИ, объектом внимания которых он был в годы, последовавшие за разрывом с Мией Фэрроу, он выглядит так, как выглядели бы вы после укуса змеи: вы высасываете яд и сплевываете его. Но фильм также повторяет паттерн, заложенный много лет назад, в котором Аллен после периода успеха у общественности почувствовал отвращение от ублажения толпы и решил выбросить зловонную бомбу с картиной, созданной, чтобы проверить верных и отбросить ненадежных фанатов. Кажется, он не может долго выносить почитание публики. Если вернуться в 1980-е, сделанным на удовольствие толпе был «Манхэттен», а зловонной бомбой были «Воспоминания о звездной пыли». Теперь ею стали «Все говорят, что я тебя люблю» и «Разбирая Гарри», который также спокойно можно было бы назвать «Все говорят, что я тебя ненавижу». Элизабет Шу, Джуди Дэвис, Дэми Мур и Керсти Элли, все по очереди поджаривают Гарри. Там даже есть камео для Мариэль Хемингуэй в роли строгой матроны, которая, в терминах творений Аллена, похожа на Боттичелли, который возвращается к Венере и пририсовывает ей дьявольские рога — акт яркого самовандализма.

Изначально он был рад подчеркнуть автобиографические элементы фильма («Этого персонажа я чувствую внутри себя»), но после его выхода Аллен изменил свой подход и был встречен враждебными обзорами. «Я думал, когда картина была закончена, я скажу: „О да, это определенно я“, и не буду прибегать к постоянной пляске, где я говорю: „Это не я, я не так работаю, я никогда не был замкнутым, я никогда не похищал своего ребенка, мне бы не хватило нервов так поступать, я не сижу дома и не пью алкоголь, и ко мне всю ночь напролет не приходят проститутки“. Если бы меня почитали представители старшего поколения, что не так, я бы, наверное, не стал этого говорить. Кроме способности постоянно писать, в фильме нет ничего, что похоже на меня, но проще всего сказать, что это так. И я перестал говорить нет».