Анатолий Максимов - Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

Что значит в устах Квасникова — «дружеское отношение к нашей стране»? От историографа Барковского известно, как он, разведчик-инженер, в полной мере испытал эту «основу» воюющей Британии под бомбами и ракетами германского люфтваффе. Причем эту же основу, уже после Квасникова, в последующие годы он испытал дважды, поработав в Америке. А ведь сразу после войны в Америке была развернута истерия под лозунгом «охоты на ведьм».

Конечно, в годы войны «дружеские отношения» с американцами проявлялись повседневно, но почувствовал это, развил и закрепил в Штатах резидент Квасников. И потому поколению «гвардейцев Квасникова» есть чем гордиться. Потрясенный германским вандализмом мир в лице простых граждан и подданных перенес свои симпатии на Страну Советов. Это способствовало тому, что Москва была в курсе научных и технических достижений Англии и США, а после освобождения — в Италии, Франции и Австрии.

Советские разведчики за рубежом в годы войны прекрасно чувствовали, что в Советском Союзе люди всей планеты видели единственную силу, которая реально сражалась с фашистской Германией, сорвала ее «блицкриг» в России, создала предпосылки к полному разгрому гитлеровского вермахта и уничтожению Третьего рейха с его нацистской идеологией. А началось все с Битвы за Москву, когда мир понял: фашистов можно побить! Но наряду с антифашистскими настроениями населения стран мира было видно и другое — западные неустойчивые союзники России медлили с открытием «второго фронта». Россия долгие годы вела борьбу на восточном фронте в одиночку И этот факт весьма наглядно убеждал антифашистов в реальной полезности их работы по передаче Советам информации оборонного значения под девизом: «Помочь русскому союзнику!» Так было в Америке и Англии, в Швеции, в освобожденных Италии и Франции. И те, кто работал в рядах «гвардейцев» по линии НТР, остро чувствовали разницу между «первым» — советско-германским фронтом и длительно ожидаемым «вторым» в Европе. Само отношение населения разных стран к героической борьбе Советского Союза вылилось в появление понятия (хотя и не зафиксированного) «третий фронт» в лице сознательных антифашистов. Они помогали России с агентурных позиций и по доброй воле как участники и свидетели мужественной борьбы русских. В этом неоспоримом факте также видится триумфальный успех руководителя НТР Квасникова и всех его «гвардейцев».

Справка. Когда говорят, что разведчики в резидентурах Нью-Йорка и Лондона работали «не по своей линии», то следует понимать, что разведзадания НТР доводились до сведения и тех источников, которые имели широкие потенциальные возможности по добыванию научно-технической информации. Именно такой подход провидца Квасникова нацелил в канун войны на инициативное отношение к добыванию информации по «атому».

Как, например, это случилось с членами «Кембриджской пятерки» — Дональдом Маклином и Джоном Кернкроссом. Талантливый агент Кернкросс в канун Курской битвы передал в Москву данные по новому германскому танку «тигр» с его главной отличительной характеристикой в мощной броне. С этими полученным сведениями — толщина брони, марка стали — ознакомили наших конструкторов артиллерийских систем. И немедленно был разработан новый, более мощный снаряд (За указанные сведения и информацию о месте сосредоточения всех эскадрилий люфтваффе в районе Курской дуги весной 1943 года, когда было уничтожено более 500 самолетов, Кернкросс был награжден орденом Боевого Красного Знамени. — Прим. авт.).

Пространное изложение ситуации с линией НТР по обе стороны Атлантики имеет целью показать, как поток научно-технической информации формировался в руках талантливых разведчиков-энтээровцев под руководством идеолога линии Леонида Квасникова. Специфика работы с источниками такой информации требовала знаний. Более того, эти материалы — «разносортного характера» по науке и технике — предварительно обрабатывались на месте получения, и затем Анатолий Яцков, Александр Феклисов и сам Квасникоов (а в Лондоне — Барковский) направляли их в Центр.

Пример тому: в Штатах — сведения о новом реактивном самолете, в Англии — о новых типах самолетов, которые еще только готовились к производству. А это — характеристики, чертежи, описания, документация по технологии изготовления. И все эти документы требовали особого качества — комплектности, а это тысячи листов…

Не в этом ли заключается «положительный» парадокс с оценкой информационной отдачи разведки за все годы войны: 41 000 материалов с припиской — «без материалов НТР». И никаких обид — потому что один комплект документации, например, по заводу производства самолетов или добыванию урана из руды, либо строительство атомного реактора, уже может содержать сотни материалов с их тысячами страниц…

Годы работы в Центре, но особенно в бытность резидентом в Америке, позволили Леониду Квасникову до мельчайших подробностей выявить пути и способы предвидения специфики работы этого направления разведки, причем на последующие годы «холодной войны». В этом сказался личный и профессиональный подвиг разведчика-ученого.

И если в канун войны в группу НТР входило 3–4 сотрудника, то в годы войны — уже десятки сотрудников в рамках формального отделения. Сразу после войны силы НТР стали превалировать по количеству занятых сотрудников по сравнению с другими направлениями работы разведки — до сотни человек.

Леонид Квасников оставил в Штатах для нужд НТР хорошо «вспаханное разведывательное поле». На нем его коллега-единомышленник Владимир Барковский дважды работал в качестве резидента НТР и в качестве резидента госбезопасности. Естественно, вместе с «гвардейцами» идеолога, которые проявили себя в борьбе с запретами Запада и на равных с разведчиками других линий получали, даже открытым путем, информацию о достижениях в области науки техники.

Как уже говорилось, научно-техническую разведку в годы Великой Отечественной войны в штаб-квартире разведки госбезопасности и по обе стороны Атлантики в Англии и США «по-новому» организовал Леонид Романовичи Квасников.

Его усилиями материализовывались «судьбоносные задумки» в делах НТР по всем аспектам информационного военно-прикладного обеспечения в интересах вооружения Красной Армии. Более того — для обороноспособности Советского Союза в послевоенные годы. Это направление деятельности в то время зарождалось в специфических организационных формах, ранее не свойственных работе резидентур.

Как уже говорилось, в силу высокого научного и технического потенциала США и Англия создавали новые виды вооружения для сухопутных, авиационных и военно-морских сил, а в конце войны — еще и тех, которые стали прообразом ракетных войск.