Анатолий Максимов - Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

20 августа 1945 года. Создается Специальный совет по проблеме № 1 и при нем Научно-технический совет, а при СНК СССР — Первое Главное Управление для руководства НИИ, КБ и промышленными предприятиями — участниками работ по использованию атомной энергии для военных целей.

И снова — так в чем же подвиг? Гражданский, профессиональный, патриотический? Вполне правомерно отметить, что возглавляемая Леонидом Квасниковым НТР «внедрила» в сознание «верхов» нашей страны идею появления отечественного атомного оружия в три этапа в свете операции «Энормоз»: накопление сведений «по теме» в группе НТР (1), доведение этих сведений до компетентных лиц (2) и информация НТР с момента создания и начала работы Лаборатории № 2 стала играть практическую роль (3).

Признание значимости первых разведывательных сведений, с которыми ознакомился еще в начальный момент Игорь Курчатов, состоит в следующем: «Проведенное мною рассмотрение материалов показало, что получение их имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки… Получение материалов заставило нас по многим вопросам пересмотреть свои взгляды и установить три новых для советской физики направления работы…»

Эта и последующая информация (от агента — разведчика — идеолога НТР к Курчатову), опосредствованно предоставленная ученым, имела, как представляется, пороговое значение, ибо способствовала оптимизации создания собственного атомного оружия.

Оптимизация? Еще в апреле 1945 года разведка получила оценку по материалам, переданным ранее (метод формирования критической массы атомного заряда): «… работу над этим методом еще только начинаем… ввиду того, что исследования у нас еще не продвинулись, в информации содержится ценный материал…»

Разведчик-ученый Квасников в работе по оказанию действенной помощи стране в создании атомного (а затем — и ядерного) оружия по-государственному понимал, что для этого требуется не только разработка конструкции самой атомной бомбы, но и создание принципиально нового и необычного оборудования, появление сложных технологических процессов и спецматериалов с уникальными свойствами.

Известно, что Англии и Америке довелось пройти по этому неизведанному пути, опираясь на свой, более высокий, чем в Союзе, промышленный потенциал. Решать те же задачи в нашей стране в условиях войны с Германией и более скромных возможностей было неимоверно труднее, если бы…

Если бы с появлением Страны Советов и предвоенные годы наша ядерная физика не достигла существенных высот в своем развитии и если бы не существовала перспектива воспользоваться плодами англо-американского опыта с помощью советской научно-технической разведки. Причем именно во главе с разведчиком-ученым Леонидом Квасниковым.

Историческая справка. Следует отметить, что проблема расщепления атомного ядра и получения нового источника энергии интересовала и советских ученых, они вели соответствующие исследования. Так, в 1934 году академик Николай Семенов создал общую количественную теорию цепных реакций, за что был удостоен Нобелевской премии. Его идеи применительно к делению урана-235 были использованы в 1940 году ленинградскими физиками Яковом Зельдовичем и Юлием Харитоном.

Вместе с тем в вероятность создания атомной бомбы в СССР в те годы мало кто верил. К тому же еще в 1936 году на сессии АН СССР сотрудники Физико-технического института в Ленинграде были подвергнуты резкой критике за то, что их исследования в области ядерной физики якобы «не имеют практической перспективы».

Факт расправы над ядерщиками был известен молодому руководителю отечественной научно-технической разведки. Тем не менее в канун войны Квасников, используя поддержку в этом вопросе начальника разведки Фитина, направил в ряд резидентур упреждающее указание: приступить к получению сведений о возможных работах на Западе по созданию атомного оружия!

Работая на перспективу и исповедуя упреждающую тактику в интересах советской науки и техники, идеолог НТР Квасников организовал работу «по атомной теме» таким образом, что за 1941–1945 годы разведкой были добыты десятки тысяч листов актуальной и секретной, документальной и комплектной информации, которая прямо «с колес», полностью шла в «атомные дела», способствовала прогрессу ядерной физики и становлению отечественной атомной промышленности.

Вот как скрупулезно оценивал историограф НТР Владимир Барковский факты об устойчивом успехе этого направления в разведке и определял ее место в создании собственной атомной бомбы: «В итоге можно сказать , что атомное оружие стало в нашей стране реальностью благодаря усилиям его непосредственных создателей и разведчиков . Все они в сфере своей деятельности , в силу понимания огромной важности для Отечества обладать новейшими средствами сдерживания ретивых недоброжелателей нашей страны , отдавали всю свою энергию и знания для этой цели».

Историческая справка. Многолетнего президента АН СССР Владимира Ивановича Вернадского (1863–1945) при жизни называли «Вперед смотрящим». Русский и советский академик, естествоиспытатель, философ, историк науки, социолог… с удивительным предположением в адрес атома, высказанным им еще в 1887 году. Даже сегодня особое звучание приобретает гениальная догадка нашего ученого о принципиальной возможности существования в природе таких сил, которые многократно превышают по своей мощности все известные до сих пор человечеству.

В своих предположениях русский ученый был весьма конкретен. Вернадский писал, что эти таящиеся в природе неведомые силы необходимо, во-первых, «открыть», практически «извлечь» из природы, и, во-вторых, силы эти способны не только «удесятерять» мощь человека, расширить «возможности новых приложений», но и реально выступить перед людьми в «отталкивающем, пугающем обличье» — как силы страшные. «Официальное» открытие атомной модели произошло позднее, но ее предвидение не было для Вернадского таким уж открытием.

Трудности, в условиях которых закладывалось здание советской науки, были обусловлены двумя факторами: во-первых, прямыми последствиями мировой и гражданской войн, и, во-вторых, страна оказалась в кольце экономической и политической блокады. А что представляла собой наука в старой России? По масштабам страны она имела ничтожный удельный вес. Правда, в целом ряде важных областей познания русские ученые внесли существенный вклад, и русские научные школы пользовались мировой славой. Академия наук и научные общества практически играли очень ограниченную роль.