Анатолий Максимов - Леонид Квасников. Разведчик эпохи атома и космоса

Характерна судьба этого талантливого разведчика в Америке. США тридцатых годов были на пике крупных изысканий, и высокоэрудированный в нескольких областях науки и техники Семенов развернулся на разведывательном поприще во всю мощь своих возможностей. Он просил руководство резидентуры лишь об одном — не регламентировать его рабочий день.

«Твен» вышел на проблему создания и эксплуатации большой плутониевой установки по производству сырья для создания атомной бомбы, и через некоторое время в Москву ушел подробный доклад, материалы и чертежи по проблеме разработки атомного оружия (фирма «Дюпон» и университет). Работая с источниками атомной информации, троих из них он привлек к сотрудничеству с советской разведкой («Элвис», «Аден», Анта»).

Затем был крупный ученый «Тревор», консультант-конструктор с авиационных фирм «Локхид» и «Дуглас» (сверхсекретные сведения о бомбардировщике, истребителе-перехватчике, штурмовике и экспериментальном высотном самолете).

В начале 1941 года резидент в Нью-Йорке, опытный разведчик Гайк Овакимян так аттестовал Семенова: «Агентурная разведка — это его призвание. Он умел найти подход к любому человеку…» А вот оценка его работы в США после перевода во Францию: «Работая с 1938 по 1944 год в США, майор Семенов проявил себя как один из самых активных работников резидентуры. Практически создал линию научно-технической разведки в предвоенные годы. Он получал ценные материалы от десятков агентов по взрывчатым веществам, радиолокационной технике и авиации…» И еще — резолюция начальника разведки Фитина на документе: «Способный, инициативный, настойчивый и дисциплинированный работник».

Коллега Семенова по работе в США Анатолий Яцков вспоминал: «Семенов был прирожденный разведчик, умел устанавливать контакты с людьми, совершенно безотказно работал…»

Но… В 1953 году начальник отделения подполковник Семенов был незаслуженно уволен из органов госбезопасности без пенсии. В это время в МГБ шла чистка от лиц еврейской национальности — шло «дело врачей». Вспомнили Семенову и его увлечение кибернетикой, считавшейся в стране в то время «лженаукой». Сыграл свою роль и поступивший из Парижа донос о якобы его «фривольных разговорах» и поведении. Не помог ему даже блестящий послужной список…

В книге-биографии атомного разведчика, Героя России Владимира Барковского имеются такие слова: «…Разведка потеряла (и не только одного его) талантливого и столь нужного для дела „на тайном фронте“ преданного Родине человека, гражданина, а главное — профессионала высшего уровня…»

Потом был труд в котельной ткацкой фабрики, затем до конца своих дней (1986) он работал переводчиком технической литературы в одном из московских издательств. Лишь с приходом к руководству КГБ Ю.В. Андропова была восстановлена справедливость и персональная пенсия республиканского значения, выделена квартира.

К чести Яцкова и Барковского, они не оставили своего старого товарища в то лихое время. Чаще помогали добрым словом, участием, а если удавалось, то и материально. Именно им удалось «пробить» асу разведки достойную пенсию…

Этика… Они «пробивали» персональную пенсию Квасникову, «пробивали» путевки в санатории и места в больницах, квартиры всем этим теперь известным или так и неизвестным «бойцам тайного фронта» в военные и мирные дни.

Еще позднее, уже в девяностые годы, в кабинете истории внешней разведки в ее штаб-квартире в Ясенево и на стендах «атомной разведывательной эпопеи» среди ее шести Героев появился на равных портрет подполковника Семена Марковича Семенова, признанного при жизни асом разведки, но… не Героя России.

В бытность работы за рубежом и в штаб-квартире НТР через руки Леонида Квасникова прошла ценная информация от Клауса Фукса, ценнейшего «атомного агента».

ФУКС Клаус (1911–1988). Агент разведки госбезопасности (1941–1950). Выдающийся германский физик-теоретик, бежал из Германии, поданный Британии (с 1941 года). Из идейных соображений предложил сотрудничество советской разведке. В годы войны работал над созданием атомной бомбы в США (1941–1945) и после войны — над ядерным оружием в Англии (1946–1950). Попал под подозрение и вынужден был сознаться о работе на Страну Советов. Не был выдан британским правительством в США, где его ожидал электрический стул. Приговорен к 14 годам заключения, освобожден досрочно (1959). Проживал в ГДР, работал в институте ядерных исследований на руководящих должностях, академик (1959–1988). Официально не был признан в Союзе, как работавший на советскую программу создания атомного и ядерного оружия.

1949 год ознаменовался концом ядерной монополии США. В августе 1943 года, в начале работ над англо-американским проектом создания атомной бомбы, президент Рузвельт и британский премьер Черчилль подписали секретное соглашение по совместным работам. Один из пунктов соглашения гласил: «Обе державы не будут сообщать информацию по атомной бомбе третьим странам…»

Центр по созданию сверхсекретного оружия с согласия сторон находился в Америке. В соответствии с этим соглашением в составе британской делегации ученых в США вылетел физик Клаус Фукс. Бежав из фашистской Германии, он получил британское подданство; это дало ему возможность иметь доступ к секретным изысканиям, которые велись в Британии в области атомной энергии. Накануне отъезда он передал объемную информацию о ходе работ «над темой» сотруднику советской разведки. Как уже говорилось, Фукс начал сотрудничать с Советами еще в 1941 году, будучи участником антифашистского движения, — причем по собственной инициативе.

Фукс имел феноменальную память и великолепные аналитические способности. На основе предоставленных ему в Британии материалов он сделал вывод о том, что в Германии ученые, создающие атомное оружие, идут ошибочным путем и успеха не добьются.

Прибытие советского агента в Лос-Аламос — засекреченный исследовательский центр по ядерной проблематике и созданию атомной бомбы (проект «Манхэттен») — значительно расширило возможности нашей НТР по добыванию ценнейшей актуальной информации. В этом центре с практической базой создания атомного оружия трудилось двенадцать нобелевских лауреатов из США и стран Старого Света. Но даже на их фоне Фукс считался выдающимся ученым.

Ему поручали решение самых сложных физико-математических задач. Глава теоретического отдела атомного центра характеризовал Фукса как одного из наиболее ценных сотрудников: «… скромный, способный, трудолюбивый, блестящий ученый, внесший вклад в успех программы „Манхэттен“».