Алла Кирилина - Неизвестный Киров

Первый номер газеты вышел 1 июля 1918 года. Редакция объявила, что в ближайшем будущем она будет выходить ежедневно. Но вышло всего несколько номеров. Найти их все пока не удалось. Сохранилось всего несколько номеров, из них один — в музее С. М. Кирова в Санкт-Петербурге. Именно для этого номера Киров написал статью «К съезду Советов». Небольшая по объему, она скорее напоминает заметку для стенгазеты. В ней Киров извещает: 3 июля открывается Всероссийский съезд Советов, «который, безусловно, станет историческим». За восемь месяцев своего существования, — утверждает далее автор, — Советская Республика решила «небывалые в истории социального движения практические формы освобождения трудящихся» и должна на предстоящем съезде увидеть свое лицо.

В общем и целом ничего «крамольного» в статье Кирова не было. Единственная «крамола» заключалась в партии, выступающей издателем этого органа.

Российская социал-демократия революционных интернационалистов как политическая организация возникла в январе 1918 года в Петрограде и Москве и представляла 15 местных подобных организаций. Ее лидерами являлись В. П. Волгин (впоследствии большевик, академик Академии наук СССР, лауреат Ленинской премии), Г. Д. Линдов, Р. П. Катянен, А. Лозовский (С А. Дридзо), К. А. Попов, А. М. Стопани и Отто Юльевич Шмидт (известный исследователь Арктики). Эта партия решительно выступала против меньшевиков, эсеров и всех контрреволюционеров, ведущих вооруженную борьбу против большевиков. Однако она считала, что Октябрьская революция не носит социалистический характер. В самой партии постоянно велась дискуссия: одна ее часть склонялась к сотрудничеству с меньшевиками-интернационалистами, другая — большая, с большевиками. Результатом этого явился полный раскол в партии весной 1918 года. Первая часть партии стала призывать к сотрудничеству с «Новой жизнью» — легальной газетой меньшевиков-интернационалистов, выходившей только в Петрограде и Москве с апреля 1917 по июнь 1918 года, а левые интернационалисты и независимые социал-демократы-интернационалисты объявили о необходимости создания новой партии и своего печатного органа «Освобождение труда».

Для создания партии во всероссийском масштабе предлагалось создать организации на местах, и прежде всего в Москве, и провести съезд этой организации. Для подготовки съезда было создано Центральное организационное бюро социал-демократов революционеров-интернационалистов. В его состав вошли Г. Д. Линдов, С. Н. Жилинский, К. П. Новицкий, Р. П. Катанян, А. М. Стопани, Д. Стопани, С. М. Киров, Я. Т. Руцкой, Н. Г. Хрулев и К. Б. Гринкевич [70] Освобождение труда. 1918, 1 июля. . Больше ни одной фамилии в газете не называлось.

Вновь созданная организация заявила, что она твердо стоит на марксистских позициях, считает Советы единственно возможными органами власти и призывает своих членов активно и творчески в них работать [71] Там же. .

Фактически это была платформа большевистской партии. И поэтому, наверное, большинство левых социал-демократов-интернационалистов вошли вскоре в состав этой партии. Еще летом 1918 года на Восточный фронт отправились и погибли там Г. Д. Линдов и С. Н. Жилинский. Спустя некоторое время РСДРП (интернационалистов), признав ошибочность своих позиций по отдельным вопросам, приняла решение о слиянии с большевистской партией. Центральное организационное бюро (ЦОБ) и его печатный орган — «Освобождение труда» вскоре прекратили свое существование.

Из песни слова не выкинешь, так и здесь — Киров входил в состав ЦОБ социал-демократов революционеров-интернационалистов в июле 1917 года. В связи с тем, что полная картина деятельности этой партии исследована слабо, можно только предположить: Киров, приехав в Москву в мае 1918 года, встретился здесь с братьями Стопани, которых хорошо знал по Северному Кавказу [72] Стопани А М. (1871–1932). Член партии с 1893 г. Участник И съезда РСДРП. За участие в первой русской революции был выслан на Урал. После Октября 1917 г. занимал ряд постов в советском государственном аппарате. Похоронен в Кремлевской стене. . Идея единства, объединения социал-демократов всегда была ему близка, а отсюда и мысль: необходимо, использовать все организационные формы для реализации единства.

Пересекались ли потом пути тех, кто вошел в организационный комитет, заявленный газетой «Освобождение труда»? Не могу судить о всех членах комитета. Но что касается Сергея Мироновича Кирова, то на Кавказе он работал совместно с А. М. Стопани, а в Ленинграде — с В. П. Волгиным, до самого переезда Академии наук СССР в Москву.

Нам сегодня легко рассуждать о тех или иных политических течениях в прошлом, подвергать их носителей критике, безапелляционно осуждать их взгляды, приклеивать ярлыки. При этом игнорируется конкретная ситуация тех лет в стране, сам объективный процесс развития партий, их программ, обходятся личностные взаимоотношения лидеров.

Расширение источниковедческой базы, допуск к ранее закрытым архивам в 90-е годы XX века, несомненно, способствующие дальнейшему развитию исторической науки, имеют также и некоторые отрицательные тенденции: однобокость, «зашоренность» в оценке прошлого, некритическое отношение к таким источникам, как воспоминания, различные формы доносов.

Например, у Н. А. Ефимова доказательством «небольшевистского политического лица Кирова» служит письмо Юрия Павловича Бутягина в июле 1921 года в ЦК РКП(б) о партийном стаже Кирова. Тогда в партии происходил обмен партийных билетов. И специальная комиссия ЦК РКП(б) занималась проверкой и установкой партийного стажа всех членов партии.

В письме Бутягин извещал ЦК, что партбилет Киров получил только в Астрахани в 1919 году при перерегистраций, до этого его знали на Кавказе как меньшевика, особой активности в партийной работе он не проявлял, зато после прибытия из Сибири сотрудничал в буржуазных газетах Кавказа. В этом же документе Бутягин отмечал: «Тов. Киров, как оратор, пользуется в массах известной популярностью, но за ним нет почти никакого стажа практической партийной и советской работы, которую он или не может вести, или осторожно уклоняется от нее, ограничиваясь, главным образом, выступлениями на заводах и широких собраниях… Долго колебался и лавировал. Официально в партию вступил в 1919 г.» [73] Вопросы истории. 1995, № 11–12. С. 53. .

По существу приводимых Бутягиным фактов можно сказать следующее. Во-первых, партийные билеты как таковые до 1917 года в целях конспирации вообще практически не выдавались. Правда, в период первой русской революции отдельные партийные комитеты (Петербургский, Красноярский) имели такие документы, но их было выдано мало. После Октябрьской революции партийные документы выдавались в ходе первой всероссийской перерегистрации членов РСДРП(б), проводившейся в 1919 году. Поэтому Киров и получил соответствующий документ. В 1920 г. ЦК РКП(б) принимает решение о проведении чистки партии и выдачи всем ее членам партийного билета единого образца. Для этого были созданы соответствующие комиссии — при ЦК РКП(б) и на местах для установления партстажа. По-видимому, в связи с этим Ю. П. Бутягин и направил письмо в ЦК РКП(б) на Кирова.